Мои глаза закрыты

Смех его был таким сумасшедшим, безумным. Мне хочется набрать номер психушки. Как жаль, что у меня ни номера, ни телефона нет…

– Так вот, Вишенка. Мне кажется, ты задолжала мне десять тысяч долларов…, – я почувствовала холодное, острое лезвие на своей шее. От мысли, что у Кирилла в руке нож, у меня закружилась голова.

–Да, я помню.

Я старалась оставаться спокойной, но внутри всё бушевало. Что, если он перережет мне горло? Я стала думать о своей жизни, о том, что сделала, и что не успела. Был бы здесь папа… я бы обязательно обняла его и извинилась за всё, что натворила, за все хлопоты, которые доставила, за все свои истерики. И перед мамой тоже. Ведь и ей я немало ужасного наговорила. Я бы так хотела обнять их прямо сейчас… а ещё я бы хотела в последний раз поцеловать Феликса, чтобы земля ушла из под ног, сердце забилось в ритме танго, а голова закружилась.

– Так вот, деньги мне нужны прямо сейчас, сладкая…, – сказав это, парень облизнул мою бегущую по щеке слезу, словно щенок.

Вот только неправильно воспитанная собака тоже может быть опасной.

– Но у меня их н-нет…, – и всё-таки голос дрогнул. Это было концом моего спокойствия и началом истерики. Слёзы градом полились из щёк. И совсем не от страха…

Я так люблю родителей и Феликса. Я так полюбила Машу! Я смогла вновь наладить отношения с Сашей! Так почему же всё рушится вот так? Как полная неудачница, я умру от рук ненормального психопата. Хотя на моём месте могла оказаться любая девочка. Опять вру… Конечно же, не любая! Ведь в нашей стране не так уж и много девочек с богатыми родителями. И папу я должна была ценить, а не упрекать в том, что он хотел, чтобы мы с мамой жили в достатке. А прямо сейчас я вновь чуть это не сделала. Прости меня, папа… И как же мне жаль, что я не смогла сказать этого тебе раньше.

Ведь папины охранники всегда были рядом со мной, чтобы я была в безопасности, а не чтобы позлить меня. И без папиных денег, без машины, я была бы не я. Я не смогла бы ощутить истинный «вкус» скорости. Я была бы другим человеком, но сейчас я – есть я. А совсем скоро меня вообще может не стать…

– Очень, очень жаль…, – наигранно отчаянным голосом «промурлыкал» Кирилл, но нож от моего горла не убрал, – но долг есть долг. Раз у тебя нет денег, плати чем-нибудь другим…

– Ч-чем? – кажется, я перестала дышать. И правильно, лучше уж задохнуться, чем умереть от этих противных рук безумца за собственный проигранный долг.

Маша, Машенька… знай, ты была лучшей девушкой на свете. Безумно доброй, лучшей подругой, о которой я не могла даже мечтать! Прости, если я сделала что-то не так…

– Ну, как же, Вишенка? Догадайся…

Мужчины, которые находились вместе с нами в комнате, тихо и отвратительно засмеялись.

– Я могу попросить отца, он даст сколько нужно.

Видимо, я уже настолько смирилась со своей смертью, что уже была к ней готова. Но я знала, что если сама попрошу Кирилла убить меня, он никогда этого не сделает, а лишь станет меня мучить ещё больше. Я совершенно не знала, как себя вести с психически больными людьми.

– О, это само собой, детка. Я уже отправил ему… «подарочек»…

– Тогда чего ты от меня хочешь?

– Хочу, чтобы ты мучилась. Я же понимаю, что ты от меня без ума… И твои чувства абсолютно взаимны, Вишенка! Сейчас, когда нет всяких Крысов, Феликсов, и мы совсем одни, ты можешь признаться мне! – у меня был лишь один вопрос: «Что он несёт?».

– Признаться? В чём?

Чем больше я вжималась в диван от страха, тем больше Кирилл приближался ко мне, будто сама смерть. Он не пугал меня, но заставлял морщиться от отвращения. Этот парень был сумасшедшим, он нёс какой-то бред, и я с нетерпением ждала, когда же он воткнёт нож мне в горло, и я перестану мучиться от его близости. В чём-то он был прав, я действительно сходила от него с ума. Но далеко не от любви.

Феликс, милый мой кот! Знай, я любила тебя больше жизни, гораздо сильнее своей никчёмной жизни, которая была прекрасна лишь благодаря тебе! Я любила тебя до дрожи, но нам придётся расстаться. Я думала, что разлучить нас может только смерть, но как же я ошибалась! Я и подумать не могла, что это могу сделать я и чёртов Кирилл! Я проиграла ему гонку, лишилась зрения по собственной глупости, а теперь я трепещу от нетерпения попасть на небеса. Кажется, психическое расстройство Кирилла передалось и мне…

– В любви, конечно, моя сладкая Вишня! Ты ведь любишь меня! Говори, любишь? – тон Кирилла менялся так быстро, что я не успевала понимать, что он вообще хочет от меня.

Я молчала, а по моим щекам бежали слёзы. Они так и не переставали течь с того момента, как я поняла, что у Кирилла в руках нож. Вот только тогда это обстоятельство напугало меня. А сейчас я ревела от нетерпения, от ожидания собственной смерти, и от этой мысли вообще. Подумать только, я жду этого! До чего странный этот мир! И я сама странная, наверное…

– Говори, сука, любишь меня или нет?! Отвечай! – кажется, своим молчанием я не на шутку разозлила Кирилла.