Мой горький Лондон

– Да, – чуть ли не закричала она. – Да! Сделай все, чтобы стать другой, сделай все, что в твоих силах, все, выгрызай свое счастье! Мэри Джейн, ты станешь тем, кем хочешь, и не будешь жалеть о своей жизни. Во всяком случае, потом ты сможешь сказать себе, что сделала все, что могла! – она дрожащей рукой провела по взмокшему лбу. – Ты знаешь все, что ты хочешь, потому что это росло вместе с тобой. Это твоя суть. Призвание – в тебе самой, в твоем сердце. Нужно только прислушаться и понять: что? Что ты хочешь делать каждый день твоей жизни? Что ты любишь? У тебя еще много времени до начала одиннадцатого класса, почти полтора месяца. Не волнуйся и не спеши, главное – не ошибиться. О Господи, пусть тебе сопутствует удача, мой друг.

– Мари! Приходи. Я жду тебя. – Раздается в трубке голос Зверобоя.

Через час я уже у него. Испуганная – вдруг что-то случилось?

– Значит, давай знакомиться. Меня зовут Никита, – он, широко улыбаясь, протягивает мне руку. Показывает на кухню: проходи, присаживайся. На нем темно-красная футболка и джинсы. Бог мой, я не знала что и думать!

– Никита? Какое красивое имя. Ник. Николя.

– Ага, Соркази. – Он улыбается, он рад меня видеть, гостеприимный хозяин.

– Мари, я… Давай расскажу по порядку, чтобы не было недоразумений, – мы сидим за столом на маленькой кухне.

– Я любил одну девушку, – начинает он. – Очень сильно любил, теперь уж нечего скрывать. Как-то раз, еще в прошлой жизни, – он отмахнулся, – к нам в город приехал столичный театр или что-то в этом духе. Она танцевала там. Я не могу назвать тебе ни танца, ни чего другого – я не сведущ в этом, но… Она поразила меня – яркая, красивая, в этом своем костюме. Самое главное – необычная, не похожая ни на кого, – он нервно теребит край желтой салфетки. – Я не видел подобных ей никогда – ни до, ни после. Мы познакомились сразу после концерта. Но три дня пролетели, и ей надо было возвращаться в Москву. Я не мог поехать с ней – тогда я был аптекарем, всего лишь аптекарем. Так вот… В тот день я поклялся себе, что стану лучшим, стану достойным ее. Не знаю, стал ли, но через некоторое время у меня появился свой бизнес – сначала мне удалось открыть одну аптеку, потом, немного спустя, другую, и вскоре я открывал уже пятую аптеку в нашем городе. Ты же знаешь, что здоровье у людей ни к черту, и мои лекарства оказались кстати. Я стал состоятельным человеком, можно сказать, завидным женихом… Но мне была нужна только она, Тоня. Да, мы созванивались три или четыре раза за все это время. Я пытался звонить чаще, но она не отвечала, а потом ее след и вовсе пропал. Тогда я сказал себе, что разыщу ее во что бы то ни стало. Но потом… я связался (с большим трудом) с их театром, и мне сказали, что она, моя Тоня, вышла замуж и уехала в Париж. Дали номер ее подруги, которая тоже танцевала в этой труппе, и через нее мне удалось получить ее адрес. Но к чему все было, если она вышла замуж? У нее была дочь, об этом тоже сказала ее подруга, Ирина. Нет, я не пытался покончить с собой – я действительно попал в аварию. С тех пор – он кивнул на ногу, – и хромаю. Хотя мысли об этом были. Потом, ты знаешь об этом, два года полного одиночества… Я продал свои аптеки, перестал чего-либо хотеть от жизни – все, чего я хотел, я потерял. А сейчас – да, сейчас я уезжаю. Плевать, что она замужем. Я еду к ней в Париж. Если она все еще любит меня, я сделаю все, чтобы мы были вместе. Если же нет, что ж… По крайней мере, я смогу сказать себе, что пытался добиться своего счастья. – Никита замолчал. Стало тихо. – Мари, Мари… Спасибо тебе за то, что приходила ко мне. Спасибо тебе. – Он положил руку мне на плечо. – Спасибо. Я хочу жить и сделаю для этого все, что смогу. Иногда надо брать судьбу в свои руки.

– Удачи тебе, Никита, – говорю я, совершенно ошеломленная услышанным и скоростью случившейся перемены. Никак не могла поверить в то, что услышала, потому что это слишком нереально – столичный театр, романтика танца и эта загадочная танцовщица… А вы говорите, провинциальный город…

Никита уехал уже вечером.

Глава 13

Квартира с терпким ароматом диких ягод. Тихо. Слышен только гул вдалеке проезжающих по дороге машин. Очень чисто, нет пыли на столах и предметах. Как будто бы и нет здесь никого – как будто бы все умерло. Неожиданно раздается мелодичная трель дверного звонка.

Я несколько раз жму на кнопку.

– А, Мэри Джейн. Заходи. – Ксения открывает дверь, смущенно улыбаясь, и уходит на кухню.

По ее спине я понимаю, что с ней что-то произошло. Что-то ужасно не так во всех ее движениях. Что-то совсем не так. Я прикрываю за собой дверь, ставлю башмаки на деревянную полку. Иду на кухню и уже в коридоре сталкиваюсь с сильным запахом алкоголя, он чуть не сбивает меня с ног. Ксения сидит на стуле, положив локти на колени. Ее взгляд устремлен вниз – холодный, твердый, незнакомый взгляд. Но она поднимает голову, когда чувствует мое присутствие, и улыбается. – Как дела, Мари? – и взгляд снова обычен.

– Ксень… – говорю я, замечая на столе бутылку виски. – Ксень, зачем тебе это? – и смотрю на нее.