Мой Господин (СИ)

Еще до наступления сумерек в наш лагерь въехал всадник - турецкий гонец. Он был один среди врагов, но почему-то позволял себе крайне вольное поведение. Гонец зачитал мне дерзкое послание Мехмеда, где тот давал мне «последний шанс», называя нас: меня, Лале и Аслана — изменниками и предателями, призывал искупить свою вину перед Великой Османской Империей и признать вечный вассалитет Валахии. По новому договору моя страна должна была ежегодно отправлять по 5 тонн золота и серебра Падишаху, а также две тысячи мальчиков и две сотни девочек знатных княжеских родов, что втрое превышало прошлые условия договора. К тому же, мои дети… — на этих словах Влад запнулся, но после небольшой передышки продолжил, — мои дети должны были отправиться в Константинополь, по достижению пятилетнего возраста, и стать подданными Мехмеда Великого. Последним пунктом договора был мой отказ от титула правителя Валахии, мое место должен был занять Раду, который, как стало позже известно, целиком и полностью перешёл на сторону турок. В приложении к письму также говорилось, что я должен прислать Мехмеду голову Аслана, ибо воин-предатель Османской Империи не заслуживает жизни под взором Аллаха.

Я в ужасе прикрыла рот рукой, поражаясь жесткости услышанного. Лицо Лео оставалось непроницаемым, но истинное состояние выдавали стиснутые до предела челюсти и руки, сжимавшие края брюк. Влад продолжил рассказ все тем же, холодным, бесцветным тоном, хотя в его глазах я могла прочесть куда больше, чем услышать.

— Нужно ли говорить, что я казнил наглеца, как только с его дерзких губ слетели последние слова? Именно его голову получил Мехмед в качестве красноречивого ответа на «перемирие». Мы выступили незамедлительно, я хотел покарать Мехмеда, убив всех его наемников и каждого воина, что осмелится ступить на мою землю и угрожать моим близким. Мною двигала чистая злоба и уверенность в глупости и дерзости Мехмеда, куда мне было слушать друга, который твердил о предчувствии беды? Слишком поздно я понял, что чутье не подвело Аслана… Когда мы въехали на место, где по данным расположился отряд наемников, то встретили лишь пустоту да водную гладь. Воздух тогда, казалось, звенел вокруг нас, и я затылком ощутил надвигающуюся опасность. Рассчитывая, что застанем небольшой конный отряд врасплох, мы взяли с собой лишь сотню всадников, отправив остальных обратно в Бухарест и, оставив только пару разведывательных отрядов в окрестных лесах — это была самая большая ошибка. Нас было слишком мало, и мы сами пошли в западню. Из темноты прилегающего леса на нас посыпался град стрел, следом вышла кавалерия, мощным ударом оттеснившая нас к воде. Мы оказались в плену, оставалось только прорываться вперед и надеяться выбраться живыми. По началу нам это удавалось, мы пробили брешь в рядах противников и направились туда, на несколько мгновений я даже поверил, что мы сможем выбраться от туда, но в какой-то момент меня оттеснили от Аслана. Трое конников пытались выбить меня из седла, и пока я отбивал их атаки, увидел, как пала лошадь под Асланом, видел, что его окружают. Видел, что мой друг в беде и ничего не мог сделать, чтобы ему помочь. Как только Аслана схватили, атака сразу закончилась, к тому моменту в живых остался лишь я и еще пятеро всадников, двое из которых скончались по пути домой.

— Что было дальше? — сталь в голосе Лео резанула по ушам, Влад почему-то вопросительно взглянул на меня.

— Меня не было с тобой, поэтому могу рассказать только свою часть истории, — сухо произнес он после недолго молчания и продолжил.

Я направился в Тырговиште, где меня ждал Венгерский посол, мы должны были обсудить условия взаимопомощи. От разведчиков я узнал, что Мехмед готовит масштабный поход на Валахию, намереваясь полностью подчинить себе мои земли, а Аслана забрали в стан врага, куда так просто не попадешь. Я рассчитывал на союз с Венграми, которые бы помогли зайти в тыл Османов, нанести им неожиданный удар, так как только лишь сил местной армии не хватило бы на полномасштабный поход против турков. Медлить было нельзя, поэтому я направился в путь сразу же, надеясь вызволить друга, но в Тырговиште меня ждали лишь предатели-бояре. Как только я прибыл в город, то меня взяли под стражу и заключили в темницу. Об остальном я узнал уже позже.

Взгляд Влада тут же потух и опустился вниз, плечи разом осунулись, статный мужчина за одно мгновение будто съежился, постарел.

— Аслана казнили? — на лице Лео на мгновение отразилось беспокойство. — Что случилось с Лале?

Влад поднял на меня полные отчаянья глаза, без слов отвечая на вопрос. В омутах цвета летней бури я увидела узника, мечущегося во мраке темницы, на его губах застыл отчаянный, немой крик, белесые кулаки с яростью вбивались в холодный камень, оставляя на нем крошево и кровавые следы. Я ощутила, как чьи-то ледяные пальцы сдавили виски, вытесняя сознание, насильно погружая в события прошлой жизни.

— Я видела, что случилось, — прошептала я, чувствуя, как взгляд Влада уносит меня туда, где когда-то оборвались наши судьбы.

Pov：от лица Лале: