Мой Господин (СИ)

Усталость будто выжигала все чувства — мне никогда не приходилось так долго бывать в седле, но боль в ногах и пояснице парализовала мысли, отвлекая, принося облегчение. Я скакала весь день и всю ночь, делая лишь короткие передышки, чтобы лошадь могла передохнуть или напиться. Отчего-то именно сейчас, в мгновение, когда моя судьба была предрешена, я ощутила небывалую свободу, будто моя душа сливалась с бесконечными просторами лесов и полей, что сменялись вокруг меня. Ветер уносил волосы назад, трепал накидку, и я словно впервые почувствовала его свежесть, окутывающую каждый участок кожи. Я неслась галопом, вдыхая терпкий аромат полевых цветов и трав, на пороге гибели все ощущения обострились, и я будто ожила. Это было странно и неуместно, но мне хотелось чувствовать это непрошенное счастье, возможно, в последний раз в своей жизни.

Я неслась вперёд, низко наклоняясь к чёрной как смоль гриве лошади, крепко сжимая поводья до онемения в пальцах. Страх исчез, внутри все ликовало, когда я услышала топот всадников, приближающихся с двух сторон, а копыта лошади слегка утонули в песке.

— Неужели, ты настолько негодный всадник, если Лале-хатун тебя вновь обогнала? — насмешливый тон Влада раздражал горячую голову Аслана, тот подогнал лошадь и поравнялся с нами.

— Что за насмешливый тон? — недовольно фыркнула я. — Между прочим, я лучшая в нашем классе на уроках верховой езды.

Шутливый укор в моем голосе заставил Влада склонить голову в извиняющемся жесте, отчего его длинные волосы упали на лицо. Мне нестерпимо захотелось убрать их, чтобы снова видеть красивый профиль, но вместо этого я просто улыбнулась, глядя на сильные мужские руки, сжимающие поводья.

— Бардуш уже совсем никуда не годится, — Аслан ласково потрепал кобылку между ушами.

— Может нам стоит вернуться? — я обеспокоенно оглядела лошадь Аслана, но та лишь задорно фыркнула, мотая головой.

— Кажется, Бардуш согласна скакать дальше, — засмеялся Влад, выпрямляясь в седле, я невольно залюбовалась тем, как он уверенно выглядит, сидя верхом.

— Ну что, готовы? До озера осталось совсем немного, — Аслан хитро глянул на нас, и мы пригнулись, занимая стартовую позицию.

— Галопом! — закричала я, отдавая команду, и тут же натужно рванула вперёд, но все же неизбежно отставала от резвой лошади Влада.

— Влад! — закричала я ему вслед, силясь угнаться, но видение расстаяло в ночной тьме.

Я ощутила колючий холод на щеках и слегка сбавила темп. Вдалеке показалась кромка Дунайских вод, и в сердце вновь влилась тревога. Былая лёгкость исчезла вместе с мороком воспоминаний о тех, кто всегда был рядом и защищал, и, кого теперь предстояло защитить мне. Спиной я ощущала чей-то недобрый взгляд и, то и дело оглядывалась назад, пытаясь разглядеть что-либо в ночной тьме.

— Спешься, — послышался грубый голос, говоривший по-турецкий, и я резко натянула поводья.

Лошадь гневно зафыркала, врезаясь копытами в землю, из-за ствола ближайшего дерева вышла массивная фигура. Слезая с лошади, я заметила, как темная рука накрыла эфес меча, слегка обнажая сталь.

— Думаешь, я приехала упражняться в фехтовании? — с издевкой спросила я, кивая на его ножны.

— Не советую раскрывать свой прекрасный рот, хатун, — воин сделал шаг вперед, подставляя лицо под свет Луны, выдавший гнусную улыбочку на щербатом лице.

— Выбирай выражения, не с крестьянкой разговариваешь! — я прекрасно осознавала свое положение, но ни один мужчина не смеет так разговаривать с княгиней Валахии, супругой Карпатского Короля.

Мужчина стушевался всего на мгновение, явно не ожидая такой дерзости от пленницы, но тут же вернул лицу наглое выражение и кивнул кому-то за моим плечом. Внезапно грубые руки развернули меня лицом к боку лошади, заставляя расставить ноги в стороны и начиная ощупывать все тело.

— Хорош ваш султан, если боится, что его прирежет беременная девушка, — со злостью выпалила я, почувствовав шершавые ладони на себе.

— Кадир-бей, она и правда беременна, — ладони мужчины нерешительно замерли на моем животе, до этого момента скрытом походным плащом.

— Хорошо, веди её к султану, — после недолгого раздумья пролязгал командир и развернулся на пятках.

На голову опустилась грубая ткань, и я невольно закашлялась от ударившей в нос пыли. Я поняла, что Османы не хотят выдавать расположение своего лагеря и поведут вслепую. На удивление мягкий хват взял меня под локоть и потянул куда-то в сторону, мужская рука вела уверенно, поддерживая и не давая упасть, когда я совсем выбивалась из темпа. Я слышала, как воин едва слышно предупреждает меня о кочках либо ямках, помогая переступить сложные участки, но стараясь делать это незаметно для своего командира. Это, пусть и незначительное проявление человечности, сейчас заставляло сердце трепыхаться в груди. Когда ноги почти отказывались передвигаться дальше, мы вдруг остановились. Плотная ткань слетела с головы, и в лицо ударил слишком яркий на контрасте с темнотой свет.

— Ну здравствуй, мой сладкий лукум.

Комментарий к Часть 5. Два прощания и одна встреча