Мои идеологические диверсии (во времена от Горбачева до Путина)

Сегодня основное существенное свойство русской нации в целом – исторически сформировавшаяся неспособность к действенному противостоянию власти. А общество, безвольное действовать против власти, ограничивать ее произвол не может. Из этого свойства следует в первую очередь исходить при анализе российских реалий. В этой социальной сущности нации кроется и разгадка загадочной русской души, и объяснение многих событий российской коммунистической и посткоммунистической истории.

О крахе советской власти говорят все. При этом, однако, никто не удосужился дать ей определение, выдерживающее хотя бы малейшую критику. Так, под советской властью понимают режим, основанный на коммунистической идеологии. Но нет, господа политологи-советологи! Идея коммунизма – миф, утопия. Что-либо реальное может основываться на мифе, только если в него верят. В коммунистическую идеологию у нас мало кто верил. Даже советские психиатры в заключениях судебных экспертиз не стеснялись ссылаться на преданность идеалам марксизма-ленинизма как на свидетельство невменяемости. Советская власть – ничем не ограниченная власть аппарата, осуществляемая методом произвола, т.е. попрания даже тех прав граждан, которые закреплены официальными законами власти.

Принципиальное отличие советского государства от всех остальных, известных истории, включая дореволюционную Россию, фашистскую Германию и древневосточные деспотии, в том и заключается, что если все государства, какими бы людоедскими порой они ни казались, все-таки держались и держатся на основе своих законов, то советское основано на нарушении собственного законодательства.

В теории государства и права под политическим режимом понимается метод осуществления государственной власти. Основу советского метода составляет произвол – попрание государством официально действующих законов. В этом и состоит сущность большевистского политического режима, возникшего в октябре 17-го, ничего подобного которому история цивилизации не знает. Внешние его формы претерпели грандиозные изменения, но сущность осталась неизменной с момента возникновения до наших дней.

Царский и советский режимы имеют дело с одним и тем же русским народом, потому у них действительно много общих черт, для обоих характерен массовый чиновный произвол. Но принципиальное различие даже не в размахе и жестокости произвола. Если бы беззакония чиновников в царской России вдруг прекратились, то это привело бы к укреплению монархии. Прекращение произвола при советской власти означало бы ее немедленный крах.

У германского фашизма и большевизма тоже много общего. Но если в гитлеровской Германии принципы власти и законы находились в полном соответствии, то при большевизме реальные принципы советской власти прямо противоположны советским законам. Нацистский режим был, конечно, людоедским с точки зрения общепринятых мировых стандартов, но по своим законам он легитимен – просто внутригерманское законодательство было людоедским. Советский режим не легитимен даже с точки зрения собственной правовой системы.

Некоторые, прочитав «Ледокол» Суворова, решили: вот-де Сталин был гениальный злодей, он устраивал массовый террор не только против коммунистических штурмовиков, но и против военных, разведчиков, дипломатов, чекистов, поэтому даже в сверхкритические моменты ему никто под стол бомбу не подсунул. А Гитлер был глупый, он устроил ночь длинных ножей только один раз и только против штурмовиков Рема, потому и получил в июле 44-го портфель с бомбой.

Наивные рассуждения. Принципы фашистского и советского политических режимов прямо противоположны. Фашизм не мог держаться на массовом произволе, как и советская власть не может существовать без него. Попытайся Гитлер, придя к власти, делать с госчиновниками то, что делал Сталин, его бы завалили портфелями с бомбами, и не в 44-м, а лет на десять пораньше.

Если в августе 1991-го идеологическая вывеска сменилась с коммунистической на демократическую, то это вовсе не означает краха советского режима. Возможность его существования обусловлена безволием общества, и поэтому он может существовать под прикрытием любой идеологии. У аппаратчиков всегда была только одна идеология, которой они беззаветно служили, – неограниченная власть. На демократическую идеологию они сейчас плюют в душе так же, как в прошлом плевали на коммунистическую.

В отношениях «гражданин – власть» с октября 17-го и до сих пор в принципе ничего не изменилось. Их сущность осталась прежней: правовых гарантий граждан как не было, так и нет; любой чиновник может безнаказанно растоптать любые права человека, закрепленные Конституцией и другими законами. Наша «закон-что-дышло-юстиция» по сравнению с былыми временами сейчас характеризуется лишь невиданным размахом беззаконий.