Мои идеологические диверсии (во времена от Горбачева до Путина)

Надо сказать, что советская власть под прикрытием демократической мифологии чувствует себя гораздо уютнее, чем под прикрытием коммунистической, и кровно заинтересована в ее сохранении, в придании новой утопии видимости реальной. Для того и придуманы многочисленные ложные причины произвола, чтобы скрыть за ними одну истинную. Действительно, стоит только признать причиной произвола неспособность общества действовать, как вся демократическая мифология рухнет, словно карточный домик: как может общество осуществить прорыв в царство свободы, если оно не в силах заставить даже мелких чиновников уважать права граждан, гарантированные давно уже действующими законами?

Зачастую причину нынешнего положения объясняют многочисленными ошибками демократов. Чепуха. В результате демократизации советской власти ничего иного в принципе получиться не могло – были возможны лишь вариации несущественного характера. Процессы, происходящие в осетрине «не первой свежести» возможны только в одном направлении – в сторону полной тухлятины. То, что воспринимается как случайные ошибки демократической власти, есть лишь внешние отдельные проявления единой внутренней железной логики развития системы. Сущность российских реформ – расширение свободы произвола для чиновников. Всякая воплощенная на практике утопия приводит к результату, прямо противоположному желаемому. Последствия этого ярко проявляются в политике, праве, экономике, духовной жизни. Демократия западного образца – очень хорошая штука, но у нее есть один недостаток – в России она нереальна. Никакая иная демократия, кроме той, какая есть сейчас, у нас пока невозможна, как невозможен был другой социализм, кроме того, что был.

Советская власть неспособна реформироваться ни во что иное, кроме самой себя. Реформированию она не подлежит и может быть только уничтожена. Режим, основанный исключительно на преступном попрании собственных законов, не имеет никаких прав на существование. Он должен быть заменен на другой – базирующийся на своих законах. Внешние его формы могут быть хотя и не такими привлекательными, зато, в отличие от нынешних, реальными, а не мифическими.

Старую плановую экономику сломали, но новую рыночную у нас нельзя создать по чисто политическим причинам. При полном отсутствии правовых гарантий, когда все сферы жизни общества регулируются противозаконным административным произволом чиновников, свободный рынок в принципе невозможен. Можно до посинения спорить, разрешать ли свободную продажу земли, разгонять ли колхозы и т.п. Существенного значения эти вопросы не имеют. В любом случае в советской политической системе, где нет гарантированных твердых правил игры для субъектов хозяйственной деятельности, никакие рыночные механизмы работать не будут. Нынешний процесс движения экономики к пропасти в условиях советского режима необратим.

Уже сейчас, не будь госдотаций, вся промышленность и сельское хозяйство рухнули ли бы. Поиск и применение различных вариантов экономических реформ представляют собой лишь попытки регулировать скорость неотвратимого движения к пропасти. Если советская власть не будет уничтожена, то неизбежен полный крах экономики и всеобщий социальный взрыв. А в стране с громадным ракетно-ядерным потенциалом, с многочисленными атомными электростанциями, с другими объектами повышенной опасности он будет иметь катастрофические последствия не только для России.

Общепризнано, будто демократии у нас нет, потому что демократы плохие – все бывшие коммунисты или проходимцы. Здесь все поставлено с ног на голову, причина подменяется следствием, а следствие причиной. Оттого у власти и стоят такие демократы, что демократии нет. Будь общество способно к демократии, вся эта публика с бывшим первым секретарем обкома во главе давно была бы на свалке истории, как это случилось в Прибалтике и Восточной Европе.

Говорить, будто идеи демократии опорочены случайными людьми – все равно, что утверждать, будто идеи коммунизма хорошие и реальные, просто они были дискредитированы примазавшимися к власти коммунистами-карьеристами. Владимиру Буковскому советские психиатры когда-то сказали, что если он, требуя соблюдения советских законов, не понимает, что они предназначены не для того, чтобы соблюдаться, то он – сумасшедший, а если понимает это, но все равно требует, то он – особо опасный государственный преступник. Делать какие-либо выводы о России, исходя только из внешних демократических форм, – все равно, что судить о положении с правами человека лишь на основе советских законов. Все существующие у нас демократические атрибуты имеют такое же отношение к правам человека, как и советские законы.