Мой император

— Ваше Высочество, сейчас вы встанете с пола, подойдете к шкафу, я позову служанок, выберу ваш туалет на сегодняшний вечер, они вас сначала как следует вымоют, потом оденут, затем уложат ваши волосы, – рассказчица перевела дух, продолжая отбирать у меня воздух. — После этого я лично проверю все ли в порядке, и проведу до самого зала, в котором состоится мероприятие. И во время всего этого вы будете молчать, даже без моей помощи, иначе я заставлю ваше лицо посинеть настолько, что вы будете умолять меня прекратить.

И все эти угрозы сказаны таким вежливо-учтивым тоном, будто она мне тут утреннюю прессу читает, а не грозится придушить окончательно.

Я отчаянно хваталась за горло, хрипела, пытаясь вдохнуть хоть чуть-чуть, но ничего не получалось. Мой яростный взгляд, направленный на это чудовище, был, наверное, способен убить, а она смотрела на меня так спокойно и непринужденно! Мымра!

Неожиданно я почувствовала кислород в своих легких. Слава богам, я дышу!

— Запомните это ощущение, чтобы не лишиться его вновь.

Тоже мне – советчица недоделанная!

Самое ужасное, что возразить я не могла, потому что Терра... И эта злодейка имеет права меня мучить, пока император не остановит, а он не остановит, это точно. Надежда только на сестру, на нее, родимую. А пока придется сжать свои бурлящие и кипящие возмущения в кулак, перестать скрежетать зубами и делать всё, как она скажет.

Положение мое хуже некуда. Выразилась бы даже по-другому, но воспитание не позволяет.

— Фьёрина Далэрэни, – сухо одернула гувернантка.

Я сжала губы так сильно, что казалось, они сейчас расплющатся вовсе, встала с пола, гордо выгибая спину до предела, и хмуро взглянула на Алению Архт. Мой взгляд способен был вызвать снежную бурю, и я торжествующе заметила, как её лицо побледнело. Это мой настоящий гнев. Скулы сводит от напряжения, губы болят, ногти впиваются в ладони почти до крови, – но окружающие видят лишь безмятежную улыбку и леденящий душу холод в глазах. Такой, что прокрадывается в их сердца, заставляя дрожать от страха даже самых смелых. Они не понимают, что происходит, но чувствуют невыносимый ужас, и это сводит их с ума. Прабабка Серафина была мастером этого взгляда. Все подданные боялись её, хуже огня, и даже короли других стран на Всемирном совещании старались не смотреть в глаза этой женщины. Ибо не известно было, в какой момент они заставят вспомнить о смерти. Прабабка научила меня так смотреть. И секрет этого взгляда был в том, что смастерить его можно было только находясь в самом праведном гневе из всех праведных и не праведных.

У меня никогда не получалось, до этого дня.

Фьёрина Архт вздрогнула и поёжилась, что не укрылось от меня. Если я и хотела навести на нее ужас, то у меня получилось очень даже хорошо. Хи-хи, теперь неделю смотреть в мои зенки не сможет, гадюка!

Боги милосердные, что я творю?! Разве виновата эта бедная женщина, что её приставили следить именно за мной? Она ведь просто делает свою работу, а я так ужасно к ней отношусь, будто это сама фьёрина Аления решила поиздеваться надо мной. Но виноват-то только император!

Я решительно кивнула и приказала служанкам, стоявшим все это время за дверью, набрать мне лохань воды, – все же принц Эххимари мыть не умеет! - приготовить вечернее платье цвета индиго и туфельки к нему в тон. Взглянув на Алению, заметила, что та довольно кивает. Угум, это она пока не видела это самое платье. Нет, в том-то и дело, что абсолютно всем критериям королевского гардероба оно отвечает, за это я его так люблю! И император на этот раз не сможет ничегошеньки предъявить ни мне, ни фьёрине Архт!

Глава 4

В огромный тронный зал я вплыла величественно, как королева. Вся завернутая в эту ткань цвета индиго, закрывающую абсолютно все тело, оставляя открытыми лишь фаланги пальцев. Даже моя шея была полностью закрыта, что уж говорить о подоле, который тянулся еще на добрый метр! Расшито это великолепие было драгоценными камнями, кристаллами, золотой нитью и еще дьявол знает чем. Однако скопление блестящих штуковин в сочетании с ярким цветом смотрелось смешно и дико. Зато платьишко прям по регламенту, не придерёшься!

Гувернантка осталась стоять вне зала, а я же с невинной улыбочкой наблюдала за выражением лиц присутствующих. Особенно меня интересовал один светловолосый субъект, очи которого уже были на грани выпадения из орбит. Нет, ну а что? Я имею полное право оголять лишь лицо до свадьбы! Это даже в Своде законов четко прописано!

Причесон тоже был что надо! Всю копну своих темных волос я попросила поднять чуть ли не на лоб. Ох, как же пыхтели бедные служанки, пытаясь соорудить это нечто! Зато теперь на моей голове возвышался приличный столб, увенчанный парочкой жемчужин. Пикантно!

Отдельное спасибо стоит сказать туалетной воде, которой я надушилась скромненько так, для души. Правда, гувернантка нос всю дорогу зажимала, но это же не противным чем-то воняет, верно?