Мой Израиль

Ах, «Романское кафе»! Ах, «Новый клуб!» Ах, «Неопатетическое кабаре», с придыханием внимавшее ее стихам! Ах, мужья — Бертольд Ласкер и Герварт Вальден, — носившие на руках это, похожее на эльфа, крохотное создание с огромными пламенеющими глазами, ставшее осью, вокруг которой вращался особый мир немецкого экспрессионизма. Или, скажем по-нашему, — мир немецкого авангарда, поэтического, театрального, художественного, музыкального. И — ах! — знаменитые имена немецких и не наделенных арийской кровью, но живших и творивших в Берлине начала XX века драматургов, художников, режиссеров, танцоров, актеров, знакомые нам по воспоминаниям очарованных современников! И уж конечно — ах! — страстно влюбленный в нее и такой понимающий друг Петер Халле, памяти которого она посвятила целую книгу.

Но то было еще перед первой мировой войной, когда мир был един, когда ее друзья-немцы, католики и протестанты, праздновали вместе с ней еврейские праздники, а она вместе с ними — христианские. Когда в ее книге «Мое сердце» Иисус, Будда, Гёте, Ницше, Гейне и, разумеется, возлюбленный Петер Халле — признанная звезда тогдашней берлинской художественной сцены — становятся взаимозаменяемыми. Однако те незабываемые времена прошли безвозвратно. И хотя время Эльзы двигалось прихотливо, убегая назад и выпрыгивая вперед по собственным законам, даже она не могла не заметить, как изменился вокруг мир.

Старые друзья и знакомые не встречались больше на улицах. Вместо них на тех же улицах появились страшные незнакомые лица. В 1933 году эти хари, напоминавшие маски инфернального карнавала, налетели на берлинской улице на нее, шестидесятичетырехлетнюю женщину семитской внешности, одетую в несуразное шмотье, и избили до полусмерти. За все. За еврейскую кровь, вырожденческое миролюбие, неарийские фантазии, утонченность манер и способа мышления и даже за красоту, звучность и образность немецкого языка, который, по мнению знатоков, звучит в произведениях Эльзы Ласкер-Шюлер, как волшебная флейта.

После этого случая испуганная Эльза бежала в Швейцарию. Но еще в 1931 году она написала пьесу «Артур Аронимус». В 1932 году пьеса была напечатана в Германии, тогда еще было можно. Ставили ее уже в 1936 году в Швейцарии силами любительского театрального коллектива. Актерами были немецкие эмигранты, знавшие Эльзу по Берлину. И хотя в процессе постановки она не раз повторяла: «Нами правит один и тот же Господь Бог», когда дочь ее главного героя, Фанни, решает принять католичество и уйти в монастырь, мать говорит ей: «Веру не меняют, как накидку». А когда — уже не автор, а ее героиня — утверждает, что Бог един для всех, та же мать спрашивает: «Но зачем же тогда молиться ему в чужом доме среди чужих людей?» Сама Эльза никогда не отказывалась от своего еврейства и видела в нем источник особой гордости.

Но не стоит полностью совмещать Фанни с Эльзой, а Аронимуса с ее отцом. Несмотря на подзаголовок — «История моего отца», пьеса не является ни автобиографической, ни даже биографической. Не является она и полной фикцией. Таков был творческий метод Эльзы Ласкер-Шюлер. В письме к Мартину Буберу, с которым Эльза и переписывалась, и встречалась довольно часто, она защищает свое высоко персональное и глубоко субъективное видение мира и столь же эгоцентричный способ его описания, объясняя, что знает только одну — свою собственную — жизнь, поэтому только о ней и может писать с достаточной степенью авторитетности и авторитарности, необходимой писателю. А в качестве примера того, как именно она применяет этот свой метод, ставший в конце XX века достаточно обычным, но бывший весьма экзотичным в его начале, возьмем одно из самых известных ее прозаических произведений — «Книгу Петера Халле», написанную после смерти любимого друга. Итак, Петер Халле, главный герой книги, это действительно и без сомнения реальное историческое лицо, но он же одновременно — апостол Петр. А его наперсница — это, без сомнения, сама Эльза, выступающая под именем фантастического персонажа Тино из Багдада.

В сорока шести коротких сценах апостол и Тино путешествуют по горам и долам, встречая других, исторических и фантастических, персонажей, с которыми пытаются создать герметическую общину. Для чего? Для того, чтобы спрятаться от враждебного мира, их окружающего. Когда же апостол умирает, Тино уходит в себя, ускользнув таким образом от пугающей реальности. Внутренние приключения Тино уже в качестве затворницы в самой себе описаны в следующей книге Ласкер-Шюлер: «Ночи Тино из Багдада».