Мой капитан

– Ваш папенька совершил преступление против короны. Но покаялся только тогда, когда понял, что его план не удался.  Обещал вернуть мне свой долг, с одним условием, что присмотрю за вами. Ваш батюшка был уверен, что ему угрожает опасность… теперь, когда его не стало, долг вашего отца стал вашим. Как впрочем, и опасность, что угрожала ему, нависла и над вами. Так что самым верным вашим поступком станет замужество. И более подходящей кандидатуры для вас трудно подыскать. Граф Михайлов – благородный и главное, состоятельный человек. Он возжелал погасить долг вашего отца. Но  я не мог принять от него деньги, хотя это будет очень легко сделать, если он станет зятем моего должника…

Я тяжело вздохнула. Похоже, женитьбы не избежать. Отец все заранее рассчитал. Что же делать? Может самой пуститься на поиски драгоценностей?

Император за мной внимательно наблюдал, потом сказал:

– Анна Петровна, не женское это дело, под пули лезть. Я не могу позволить пролить кровь столь юной особы.  Ваше дело – следить за домом и рожать детей. Удел мужчин – решать все остальные проблемы. Именно для этих целей у вас и есть жених. Осталось его просто дождаться. Погуляйте, попейте нарзану, подышите свежим воздухом. Вам нужно выглядеть отдохнувшей перед свадьбой.

Он словно ожидал моих грандиозных планов и сразу осадил меня.

– У вашей двери будет охрана, – продолжил император, –  на прогулках вас будут сопровождать двое  сотрудников отдела императорской правильной охраны. Вы в безопасности, сударыня. Так что спите спокойно.

Я поняла, что разговор окончен. Монарх поднялся, я последовала его примеру, и двинулась к двери. Тронув ее ручку, оглянулась.

– Ваше высочество?

– Да?

– Могу я попросить, чтобы в числе охраны не было капитана Ессенского?

Император усмехнулся.

– Вы все еще вините его? Не переживайте, у капитана есть более важные дела, чем преследовать вас, сударыня.

Он гадко усмехнулся, я покраснела и вышла.

За дверью императора меня ждали двое в белых мундирах. Сильно похожие на форму Кирилла. Они проводили меня до комнаты, и я осталась наедине со своими невеселыми мыслями.

21

Минуло три дня после моего появления в Кисловодске. Я вела скучную и размеренную жизнь затворницы. Единственной радостью в моей жизни оказалась послеобеденная прогулка.

Я сидела на лавочке, и лениво кидала голубям семечки подсолнечника.  Те слетались со всей округи, на приятный звон зерен о землю.

Мои мысли были очень далеко от окружающего меня умиротворения. Я не понимала  странной холодности и безразличия Кирилла. Так еще со мной никто не обходился. И с каждым днем мне становилось все горше.

Прямо напротив меня встретились и остановились две барышни.  Судя по всему, они давно не виделись, и радостно приветствовали друг друга. Присели на лавочку, и я невольно стала свидетельницей их легкой беседы. Из разговора я поняла, что девушки учились вместе в некоем учебном заведении.

– Ты слышала эту жуткую историю про Таню Матвееву? – вдруг сказала одна.

Я насторожилась.

– Нет. А что случилось? Когда мы встречались в последний раз, она собиралась замуж за графа…

– Дорогая, это ведь было еще зимой! Таня отправилась со своей кузиной на Кавказ!

– Это та грязная история с Боткиной?

– Да, бедная Татьяна погибла. Кто-то взорвал домик, в котором она спала…

– Не может быть!

– Да…

– И граф так неприлично скоро решил жениться на  Боткиной? Это отвратительно….

Мне очень захотелось уйти. Я и так в последнее время была в центре сплетен, но разговор  двух девушек приобрел неожиданный для меня оборот.

– Таня уже вторая с нашего курса?

– Да… – протянула собеседница, – Про Калугину вообще рассказывают жуткие вещи. Якобы она была  одной из общества князя Боткина. Я признаться, до сих пор уверена, что это он убил ее в приступе ревности, и поэтому бежал.

– Нет! Она была любовницей князя?! – прикрывая рот ладошкой, изумилась девушка.

– Только не говори, что ты забыла, какой была Надя. У нее всегда было неприлично много кавалеров.

Потом девушки принялись обсуждать мужчин Калугиной, потом балы, моду, погоду, распрощались и разошлись в разные стороны.

А я так и осталась сидеть, словно пригвоздили меня к этой проклятой лавочке.

Напротив, переливаясь на солнце, стекала знаменитая стеклянная струя. В витражной беседке, обмахиваясь легким веером, смеялись две барышни, наблюдая, как по поверхности зеркального озера скачут солнечные зайчики.

В глубине, окружающего  парк, леса, по стволу ели, пронеслась рыжая белка, изучив крошечными глазками всех присутствующих…

Я замечала все это бездумно. Мною овладело беспокойство. Я вдруг все поняла. Вероятно, Татьяна дружила с Калугиной. И та поведала подруге о готовящейся краже. Но зачем? Учитывая вероломство моей сестрицы, могу легко предположить, что именно она убила Надежду, и украла награбленное. Потом, под видом компаньонки, отправилась с нами на Кавказ, желая вывезти и спрятать сокровища.

Мне тут же вспомнились те пять ее жутких сундуков.