Мой худший друг

Новая знакомая умело перетягивает внимание на себя. Много и громко говорит, смеется и уже четыре раза касается Азаринского плеча.

Прилипаю щекой к его куртке, где-то в области груди, и без интереса наблюдаю за происходящим. Хотя внутри меня просто взрывает.

Что блин вообще происходит?

– Ариш, один заезд, и свалим, – Тим склоняется к моему лицу. – Давно обещал просто. Ты же со мной?

– Никогда, – закатываю глаза, параллельно наблюдая, как они скидывают деньги.

– Трусиха.

– Сам такой.

– Тогда я, – Натали с улыбочкой подплывает к нам. – Ты ведь не против? – смотрит на меня в упор.

Против! Полностью против!

Но, если так скажу, Тим решит, что я ревную. А я не ревную. Нет ведь? Или да?

– Мне без разницы, – отмахиваюсь, замечая не слишком любезный взгляд Азарина.

Он злится?

– Не без разницы, – его бровь провокационно ползет вверх. – А просто страшно.

Знаю, что он сейчас манипулирует. Знаю, но все равно ведусь.

– Поехали!

Выдергиваю руку из его ладони и демонстративно топаю к машине. Дверью хлопаю громко, также стараясь привлечь максимум внимания. А еще почувствовать удовлетворение от того, с каким лицом стоит эта Натали. Ее будто уксусом напоили. Так-то!

Азарин не заставляет себя ждать, почти сразу садится за руль.

– Если что, с Наташкой у меня ничего нет.

И вот зачем он это сказал? Думает, что я ревную?

– Вообще, меня это не особо волнует.

Тим ухмыляется и пару раз кивает, как бы говоря – так я тебе и поверил.

Гад!

Глава 17

Тим

Прослеживаю Аринкин взгляд, натягивая на лицо дежурную улыбку. Пока подъезжаю к линии старта, проваливаюсь в прошлое.

Нам с Громовой было лет по пять. Родители в очередной раз намутили гулянку, кажется, в честь Катькиной днюхи. На Аринке тогда было огромное розовое платье. Она была похожа в нем на сахарную вату и так смешно передвигалась из-за пышной юбки…

В тот день я над ней даже не смеялся. Вообще внимания не обращал. Спокойно ел мороженое, пока она не отняла у меня это ведро с фисташковой сладостью. Еще и по лбу стукнула. Но весь прикол был в том, что она к этому ведру потом так и не притронулась. Демонстративно поставила на стол, села на стул, оценила обстановку и засунула в рот кусок яблока.

Прошло больше десяти лет, но в данный момент, то же самое она делает с моим сердцем. Отбирает, а потом умышленно сторонится.

Как бы я ни улыбался сейчас, ее показное безразличие раздражает. Ей из кожи хочется выпрыгнуть, чтобы спрятать от меня и окружающих свои истинные чувства. Не дай бог, кто узнает и усомнится в ее серьезности. Точнее, в псевдосерьезности.

Плотнее прижимаюсь затылком к подголовнику. Тяну воздух, который уже полностью пронизан запахом ее духов, и снова раздражаюсь.

То, что я выведу ее на настоящие эмоции – факт. Так оно и будет, не сегодня, значит, завтра, ну или несколькими днями позже. Но вся эта игра жутко бесит.

Она мне всегда нравилась. И я всегда хотел от нее отдачи. Чертовы реакции, от которых у меня какая-то маниакальная зависимость.

Салон уже минуты три, как заполнился молчанием.

Громова сидит, сцепив пальцы в замок. Вся такая неприступная. Чертова крепость.

Выдыхаю.

Где-то внутри, слишком далеко, чувствую, что она ревнует. Ревнует и поэтому сейчас злится. Но полной уверенности в этом у меня нет. Да, вслух я говорю абсолютно другое, транслирую непоколебимую уверенность, а на деле…

Меня на ней клинит. Мозг уже давно подвис и вскипел. Не покидает чувство, что я тупо стучусь в закрытую дверь.

Перебираю пальцами по рулю, а грудь воспламеняется именно в том месте, где она прижималась ко мне виском.

– Пристегнись, – бросаю флегматично, и Ариша мгновенно выполняет данную «команду».

Щелкает ремнем.

Тачка Вадика равняется с моей по правую сторону. Татарин слева.

Привычное дело, адреналин уже зашкаливает. Газую и срываю машину с места.

Аринка взвизгивает и хватается за дверную ручку.

– Мамочки, – бормочет, округляя глаза.

Педаль проваливается в пол. Стрелка спидометра почти ложится. Сбрасываю скорость, чтобы войти в поворот красиво. Задницу немного закручивает, бампер почти касается железного ограждения.

– Мы разобьемся! – орет Громова.

– Спокойствие, малыш, только спокойствие.

Смотрю по зеркалам. Салон заполняется адреналином, теперь не только моим. Ариша визжит, но при этом смеется.

Машину слегка заносит перед самым финишем, но я быстро выравниваю траекторию. Давлю на тормоз, и нас обоих тянет чуть вперед.

Наблюдаю за Аринкиными реакциями, пока вдалеке не начинают виднеться мигалки. Красно-синие «светлячки» катят сюда на всей скорости.

– Полиция?

Арина вытягивает шею, начиная вертеть по сторонам головой.

– Ага, – поддакиваю, продолжаю наблюдать за приближающимися тачками в зеркала.

– Чего ты стоишь? Нужно уезжать.

– Ага, – снова, но теперь с кивком.

– Тим!

– Что мне за это будет?

Наконец поворачиваюсь к ней. Смотрю в бегающие туда-сюда зрачки.

– Что?

– Что мне за это будет? – прищуриваюсь.

Мигалки от нас уже метрах в четырехстах.

– Я не понимаю, – переходит на крик.

– Ты же ревнуешь? – смотрю на нее в упор.

– Разве сейчас до этого?

Она мечется. Оборачивается. Нервничает.