Мой худший друг

В салоне тепло. Стягиваю капюшон, перчатки и расстегиваю верх пуховика.

Азарин скользит по мне взглядом. Его губы складываются в улыбку. Такую дерзкую, озорную.

Поворачиваю голову, крепко сжимая в руках свою шапку. Делаю глубокий вдох и впервые сама к нему тянусь. Касаюсь губами холодной щеки и, отпрянув, прилипаю к спинке сиденья.

Знаю, что сама провоцирую. Но сегодня я к этому точно готова. Его руки, до этого спокойно лежащие на руле, отрываются от кожаного материала.

Глаза устремляются к моему лицу. Азарин делает резкий рывок. Теперь между нами всего лишь пара миллиметров.

Часто, но очень тихо дышу. Не хочу выдавать свое волнение, но оно есть. Я, как кувшин, заполнена им до самых краев.

Неосознанно веду языком по пересохшим губам, замечая, как во взгляде Тима начинает полыхать огонь. Настоящее пожарище. И руки у него такие же, горячие-горячие. Я прекрасно это чувствую, когда широкая ладонь ложится на мою шею. Сглатываю.

Мир замирает. Земля больше не крутится вокруг своей оси. Нет. Она вот-вот с нее слетит.

– Так и куда мы едем? – бормочу, а у самой сердце сейчас разорвется. Эмоции переполняют, наползая на глаза мутной поволокой.

Часто моргаю. И сдвигаюсь буквально на сантиметр. Этого хватает, чтобы запустить цепную реакцию.

Настойчивые губы снова берут в свой плен. Внутри все сжимается. Пальцы покалывает, но я все равно зарываюсь ими в растрепанные темные волосы, понимая, что ремень безопасности меня сейчас просто душит.

Грудь вздымается, а воздуха катастрофически не хватает.

Азарин и сам тяжело дышит. Будто вот-вот не выдержит и взорвется. Его и так тесный захват становится сильнее. Ладонь проскальзывает мне под поясницу, и он толкает меня на себя.

Наши губы больше не соприкасаются. Теплый нос трется о мою щеку, а ладонь все еще обхватывает шею.

– Увидишь, – говорит совсем тихо.

Видимо, это запоздалый ответ на мой вопрос.

С нами происходит что-то ненормальное. Слишком сильное притяжение. Все это – слишком!

Но в то же время так естественно. Я не воспринимаю его чужим. Абсолютно. И дело не в том, что знаю много лет. Тут что-то другое, что-то так быстро пробирающееся к сердцу.

Тим медленно отстраняется. Снова бросает взгляд на мои губы, которые я тут же поджимаю, и откидывается затылком на подголовник.

В машине звенящая тишина. Она окутала здесь каждый миллиметр пространства.

Пока я пытаюсь поймать внутреннее равновесие, Тим заводит машину и даже трогается с места.

Вижу, что он и сам на взводе. Движения слишком резкие, да и вообще выглядит он так, будто вколол себе несколько кубиков адреналина.

Еще буквально вчера между нами так не искрило, а сегодня словно сорвались маски. Оставаться наедине теперь опасно и сладко одновременно.

– Кхм, – Тим прокашливается в кулак, – подай воды, там, в кармане. В двери.

Послушно тянусь рукой вниз, вытаскивая бутылку воды. Когда отдаю ее Тиму, наши пальцы соприкасаются, и меня прошибает электрическим разрядом. Вздрагиваю, а потом наблюдаю, как жадно он пьет.

Весь путь я нахожусь в каком-то мареве. Поэтому за дорогой совершенно не слежу.

Чувствую, как атмосфера между нами накаляется, а потом, потом, машина просто тормозит. Так же заторможенно осматриваюсь, понимая, что мы на какой-то большой, но плохо освещенной площадке. Здесь толпа народа, много машин, орет музыка.

Тим опускает стекло. Воздух, попавший в салон, слегка отрезвляет.

– О! Тимоха, здорово!

К машине кто-то подходит. Азарин пожимает ему руку, а я сижу как мышка.

– Ты сегодня в теме? Обещал, – снова чужой голос.

– Посмотрим.

Тим ухмыляется и поворачивается ко мне.

– Пойдем?

Часто киваю и толкаю дверь со своей стороны. Музыка становится еще громче, а в нос ударяет запах жженой резины и дыма. Верчу головой по сторонам.

Народа куча.

Азарин огибает капот, пока я мешкаю. Берет за руку и тащит в сторону компании человек из пятнадцати. Девочки громко смеются, улыбаются, парни, впрочем, делают то же самое.

Черный пуховик и высокие массивные ботинки были прекрасным выбором, потому что особо я не выбиваюсь. Здесь полно людей в очень ярких шмотках. Но в моем гардеробе все, что цветное, практически всегда делает из меня двенадцатилетку. Из-за роста.

– Арина!

Голос Азарина врывается в мой размышляющий мир, и я поворачиваю голову. Он меня представляет, киваю. Улыбаюсь. А потом наталкиваюсь на очень недовольный, я бы даже сказала, злой взгляд.

Высокая брюнетка. Стройная, в черной короткой куртке с логотипом в виде перевернутого треугольника и кожаных штанах. Яркая красная матовая помада, стрелки…

– Натали.

Она представляется сама, продолжая прожигать во мне дыру и оценивать. Именно оценивать, судя по тому, как взгляд скользит от моей макушки к пяткам.

– Арина, – киваю и дежурно улыбаюсь, на автомате жмусь ближе к Азарину, который будто только этого и ждал.

Его рука сразу ложится на мое плечо, и он подтягивает меня к себе на максимум.

Натали прищуривается и мгновенно включается в разговор. Они треплются о машинах. Я в этом полный ноль. Предел моих знаний – это название марок, но многие друг от друга даже не отличу.