Мой Кир Булычёв, мой Рэй Брэдбери и другие мои писатели…

Герой – журналист, научный обозреватель «в одном полуглянцевом журнале, который, судя по всему, скоро сдохнет». Он привык иметь дело со всевозможными «чайниками», изобретателями вечных двигателей или антигравилётов, но Эдуард показался ему не таким. «Если бы он сказал: “Я знаю, как управлять вероятностью”, я бы с досады всплакнул. “Чайники” всегда знают. Но он сказал: “Я умею”». Константин поверил Эдуарду, и тот продемонстрировал своё изобретение – прибор, который «переключает» реальность. Он называется «усижел» – «усилитель желаний». Это не единственный неологизм в произведении, и китчевость этих названий превращается в стилистический приём, ещё глубже погружающий читателя в мир абсурда. То Борхес вспоминается, то Марк Шагал.

Изобретатель Эдуард передаёт Константину «усижел». После этого следует череда неожиданных Переключений (именно так – с большой буквы) с одного мира на другой, чем-то похожих друг на друга, в чём-то отличающихся… Каждый поворот – неожиданный до предела.

Вскоре выясняется, что прибор вовсе не выполняет желаний своего владельца, а переносит его в другую реальность – очень часто более страшную, чем предыдущая. Это не подарок, а тяжёлое испытание. Точнее, наказание за преступление, которое герой ещё только совершит в будущем.

Произведение непривычно для прозы метафорично. В одном из миров герой видит готический собор, украшенный фигурами экзотических животных, созданных скульптором, который не видел оригиналов. Этих зверей ему описали, и они получились похожими, но неуловимо фальшивыми. Так же фальшивы миры, в которые попадает Константин. Он теряет семью, работу и даже своё имя. В довершение становится убийцей.

В выходных данных жанр произведения определён как повесть. Но всё же по насыщенности действия и количеству сюжетных линий, пусть и пунктирно набросанных, но очень точных и ярких, «Фальшивый слон» – это роман. Только маленький.

В чьём же мире мы живём?

Охота на покемонов из будущего под группу «Аквариум».

Размышления над книгами Виктора Пелевина «Непобедимое солнце» и KGBT+

Начиная статью об авторах вроде Виктора Пелевина, трудно не поддаться искушению написать что-то вроде: признанный писатель, мол, исписался да погряз в само-повторах… И читатели удовлетворённо кивают. Ан нет, тут такой приём не пройдёт. Книга «Непобедимое солнце» действительно отличается от прежних произведений самого загадочного российского писателя. Нет, конечно, читатель найдёт в ней целый ряд фирменных пелевинских приёмов, но при этом здесь много нового.

Пелевин бывает угрюмый, а бывает весьма весёлый. В последнее время в его творчестве преобладает угрюмость. Весь мир – страшная иллюзия, и выхода из неё нет… В «Непобедимом солнце» мир – тоже, конечно, иллюзия, но не такая уж и страшная. И в первую очередь это оттого, что героиня книги – девушка. Зовут её Саша Орлова. В меру умная, в меру циничная. Бисексуалка. Она и спасает мир.

Женские персонажи у Пелевина – особенные. Он, похоже, не очень знает женщин. Или знает их несколько отстранённо, поэтому в его книгах женщины оказываются особенно притягательными. Если мужские персонажи у него психологичны, то женские – архетипичны. Или даже символичны. Неслучайно первые полсотни страниц книги Саша размышляет о роли символов в её жизни. Вспоминается героиня «Священной книги оборотня» – такая же симпатичная лисичка-оборотень…

Такое впечатление, что новая книга Пелевина навеяна некоторыми песнями и высказываниями другого мастера загадок и парадоксов – Бориса Гребенщикова[10]. Ходят слухи, что они приятельствуют. По крайней мере, цитируют друг друга давно. Ещё в «Чапаеве и Пустоте» герои слушают: «Восемь тысяч двести вёрст пустоты – / А всё равно нам с тобой негде ночевать». А строки Гребенщикова^* отсылают к Пелевину: «Можно бить, хоть разбей, в бубен верхнего мира, / Только лётчиков нет, и девушки танцуют одни». Оба с мистическим придыханием относятся к птицам…

Вот и к этой книге хочется составить саундтрек из песен Гребенщикова^*. И в первую очередь это будет «Слово Паисия Пчельника»: «Что ты рыдаешь, размазав палёную тушь? / Лучше б ты пересекала в собачьей упряжке плато Гиндукуш / Или тихо мурлыкала про Москву и Сокольники, / Выпивая с шаманами в “Золотом треугольнике”».