Мой Кир Булычёв, мой Рэй Брэдбери и другие мои писатели…

Между делом хочется заметить, что если на обложке Transhumanism Inc. стоит значок «16+», то на KGBT+ – уже «18+». Автор ещё смелее и провокационнее высмеивает гендерные, либеральные, виртуальные и прочие, и прочие перегибы. Герой книги участвует в войне между Европой и Азией, служит культу, сто лет сидит в «баночной тюрьме». В результате он «известен всей планете как титан перформанса и духа», «автор классических стримов». Он «вбойщик», звезда шоу-бизнеса, автор нового виртуального искусства. В книге две части. KGBT+ можно воспринимать и как единый роман, и как две отдельные повести – как хотите. Пелевин в этом смысле универсален. Первая – «The straight man. Дом Бахии» – это как бы предыстория, рассказывающая о жизненном пути героя. Вторая – The late man. KGBT+ – собственно текст, повествующий о творческом успехе героя. Здесь не только история, но и афористичные советы опытного «вбойщика» начинающим коллегам. Эти советы-максимы завёрстаны в отдельные рамочки, здесь они называются словечком «мема»; они прекрасны, как все афоризмы Пелевина, и годятся не только для «вбойщиков» будущего, но и для всех творческих людей, желающих достичь успеха. Да и не особенно творческим людям они будут весьма полезны: «Не смешивай творческое с личным. Нагадишь себе и здесь, и там. Как говорили крэперы в карбоне, “не люби, где поёшь, и не пой, где живёшь”. Раздели свою жизнь на водонепроницаемые отсеки – если затопит один, другой останется на плаву. Иначе тебя потопит первый же крупный айсберг». Или: «В любой двусмысленной ситуации думай прежде всего о её медийном эхе. Тебя постоянно снимают. Сыграй свою роль так, чтобы тебе не смогли пришить ничего, кроме беспредельного гуманизма, любви и сострадания к людям. Отыграв, не мешкай – садись на телегу и сваливай. Не давай этим сукам сделать плохую картинку. И, конечно, не называй их суками. Все и так знают». И наконец: «Гори-гори ясно. Но не играй с огнём. Сам должен понимать».

Главный герой – наполовину японец, наполовину европеец; он жил в Японии и Бирме, однако в совершенстве знает английский и немецкий языки. Он в чём-то универсален…

Даже если Пелевин пишет не про будущее, даже если он пишет про прошлое, всё равно он говорит нам о том, что происходит именно здесь и как раз сейчас: «В наш грозный двадцатый век с его верой в могущество разума и “коллективное творчество масс” (певцы прогресса отчего-то не узнают в нём отката к пирамидам) солдатом быть почётно, а служителем культа – стыдно».

Трагедия в том, что, как заметил мой друг, поэт Евгений Лесин, мы – и уже довольно давно – живём не в мире Пелевина, а в мире Владимира Сорокина[11].

А о мире, созданном блондинкой, остаётся только мечтать…

Часть 4 Другие мои. Не наши: Шелли, Дик, Лем, киберпанки…

«Франкенштейн» и год без лета

30 августа 2017 года исполнилось 220 лет со дня рождения Мэри Шелли

Лето 1816 года в Европе выдалось ещё хуже, чем прошедшее лето в Москве. Это был самый холодный год за всю историю наблюдений за природой. Он так и вошёл в историю как «Год без лета». Пепел от извержения вулкана Там-бора в Индонезии застилал небо двух континентов. Однако благодаря этому природному явлению в современной литературе возникла научная фантастика. А заодно ещё и литература ужасов…