Мой кровный враг

Ричард пошатнулся, закрыл лицо руками. Я подхватила его за локоть – мало ли…

– Но почему? – глухо проговорил он, не отрывая ладони от лица. – Если это действительно… почему она сразу не вернула ребенка?

– Может, не успела? Она умерла через месяц после того, как покинула замок. Рэндольфа ведь в то время считали погибшим?

– Да. А по моему следу шли убийцы. Замком владели Эйдо.

– Вот и ответ. – Я коснулась его запястья. – Поговори с Акилем и посмотри на мальчика, прежде чем решить, докладывать ли Рэндольфу.

Ричард уронил руки, растерянно глядя на меня.

– Я его не узнаю. Я помню Кайла, но дети быстро меняются.

Он устремился было обратно ко входу, но замер, снова шагнул ко мне, не зная, на что решиться.

– Иди к ним, – сказала я. – Иди. Ты нужен брату.

Ричард кивнул, снова двинулся в замок и снова остановился, обернувшись ко мне.

– А тебе? Тебе я нужен?

– Очень нужен, – прошептала я. – Но…

Я опустила голову, не в силах смотреть ему в лицо.

– Но?

– Прости меня за то, что я наговорила тебе в трактире в Клейдоне. Если сможешь это простить.

Он приподнял мой подбородок, провел большим пальцем по скуле.

– Уже простил. Иначе не поехал бы за тобой.

Я всхлипнула и ткнулась лицом ему в грудь. Не знаю, сколько мы простояли так, обнявшись, прежде чем я подняла голову.

– Иди к ним.

– Пойдем вместе. – Ричард взял меня за руку, но я высвободилась.

– Нет, я там лишняя. А ты иди.

– Дождись меня. Пожалуйста, дождись и не убегай никуда сломя голову. – Он отвел прядь волос с моего лба, заглянул в глаза. – Ты всегда пряталась ото всех, когда плохо, но, пожалуйста…

– Дождусь, – через силу улыбнулась я. – Иди.

Он помедлил, несколько раз оглянулся, точно боялся, будто я, не сдержав слова, помчусь прочь отсюда. Наверное, я бы так и сделала, если бы Ричард меня не попросил. Но раз уж я обещала его дождаться…

Я направилась к конюшне. Ее никто не караулил, и я не торопясь оседлала и взнуздала свою лошадь, вывела во двор, привязав поводья к коновязи. Во дворе было тихо, только едва слышно переговаривались дозорные, переступали копытами лошади да не унимался сыч, завывая так тоскливо, что мне захотелось поймать его и открутить ни в чем неповинной птице голову. И без того тошно. Так тошно, что хоть садись и вой на луну. Мир в очередной раз встал с ног на голову и все, во что я верила, рассыпалось.

Странно, но осознание того, что лорд Грей меня обманул, не терзало так сильно, как прежняя мысль о том, что Ричард лгал с самого начала. Лорд Грей друг моего отца, но не мой. Обидно, конечно, что меня обвели вокруг пальца, но как-то… объяснимо. Не поверь я в безгрешность отца и предательство Ричарда, не согласилась бы ему помогать. А я пока ему нужна – чтобы получить Локк полностью в свое распоряжение.

К слову, я еще ни на что не согласилась – впрочем, он может все провернуть и без меня. Будет труднее добраться до Ричарда, но магистр хранителей не неуязвим. При этой мысли по хребту пробежал озноб. Надо ему рассказать – как ни стыдно будет признаваться, что я снова едва не завела его в ловушку. Нельзя, чтобы он оставался в неведении, даже если… даже если он отвернется от меня.

Я прокусила губу, прислонившись лбом к шее лошади. Хватит. Все равно между нами ничего нет. Ничего, кроме нескольких поцелуев и моих грез, что бы там ни нес Рэндольф. Так что и терять мне нечего.

Время шло, стало зябко, несмотря на стеганый подкольчужник. Я переминалась с ноги на ногу, терла замерзшие пальцы и гадала, что сейчас происходит в замке. Поверил ли Рэндольф? Принял ли сына?

Я ощутила присутствие хранителя прежде, чем услышала шаги, выпрямилась. Сделать безразличное лицо не вышло – впрочем, все равно бы никто не поверил. Ричард пересек двор стремительно, почти бегом.

– Как там? – спросила я.

– Сначала Рэндольф кричал, что все это обман, который придумала ты, чтобы отыграться за сегодняшнее.

Значит, правильно, что я не стала говорить сама.

– Потом вспомнил, что на черной половине дома части прислуги удалось уцелеть – охотились-то в основном на семью и доверенных слуг, судомойки и трубочисты никого не интересовали. Потом он пошел посмотреть на ребенка… В общем, сейчас там все рыдают: Рэндольф от радости, Кайл – испугавшись незнакомого дядьки, слуги— от умиления. – Ричард усмехнулся, но и у него подозрительно блестели глаза. – Один Акиль остался спокоен, так что я положился на его здравомыслие и сбежал от этого моря слез. Приеду как-нибудь потом, когда все успокоятся.

– А ты приедешь?

– Не знаю. – Он помолчал. – Давай не будем об этом.

Я кивнула.

– Пустишь меня в седло? – спросил он.

Я кивнула, радуясь, что светлячок не слишком яркий и Ричард не увидит моего смущения. Он и вправду не увидел – или сделал вид. Проверил, как затянута подпруга, удлинил стремена. Взлетел в седло, помог взобраться мне, усадив перед собой. Я едва удержалась, чтобы не придвинуться еще ближе к нему – хотя куда уж ближе-то?

Ричард обнял меня за талию, тронул поводья.

– Домой? – спросила я.

– Нет, сперва в наш охотничий домик. Я оставил там своего коня, да и заночевать лучше под крышей и за забором.

– Оставил там коня? – повторила я.