Мой ласковый и нежный мент

– Так вы ранены? – Барсуков помог ей снять бушлат. Правый рукав промок насквозь. Он осторожно закатал рукав ее свитера, потом рубашки и озадаченно покачал головой. – Представляю, что было бы с вашей рукой, если бы не бушлат.

– Ничего страшного! Простой укус, причем не глубокий, рвануть он как следует не успел… – Она посмотрела на Барсукова-старшего и попросила:

– В шкафчике рядом с кроватью – аптечка. Достаньте ее, пожалуйста.

Через четверть часа она с удивлением рассматривала аккуратную повязку, сделанную подполковником.

– А вы, оказывается, еще тот специалист по перевязке раненых, – улыбнулась она. – На курсах медсестер, случайно, не учились?

– На курсах не учился, все на практике осваивал.

Людмила удивленно посмотрела на Барсукова, ожидая объяснений, но за сына ответил отец:

– Денис эту практику в Чечне проходил, и не только…

– Прекрати, отец, – оборвал его недовольно подполковник, – не об этом сейчас разговор.

Старик пожал плечами, но замолчал. А Людмила подумала, что, вероятно, подполковник не из тех, кто любит афишировать свои подвиги в «горячих точках».

* * *

Они вышли на кухню, и Людмила с удивлением обнаружила на ней деда Банзая. Старик по-хозяйски возился у плиты. Тулуп с торчащими во все стороны клочьями овчины валялся у порога, а сверху его украшала живописная композиция из огромных подшитых резиной валенок и барсучьего малахая.

– Я тут, Людка, немного того, японска мать, распорядился, печь вот растопил. Изба у тебя остыла, видать, с утра не топлена?

Людмила улыбнулась:

– Спасибо, дядя Федор! – и повернулась к соседям: – Раздевайтесь, будем сейчас ужинать.

Мужчины переглянулись, но спорить не стали и принялись молча раздеваться.

– Особых разносолов не обещаю, но голодными отсюда не уйдете. – Людмила улыбнулась. Давненько на ее кухне такого не наблюдалось: сразу три мужика одновременно, да еще один – совсем маленький – тихо посапывает на ее подушке в компании довольной Мавры.

Она принесла из сеней большую миску со свиным холодцом, разогрела сваренный еще с вечера борщ и поставила на стол блюдо с ватрушками, без которых Славка не мыслил своего существования.

– Богато живете, Людмила Алексеевна. – Денис радостно улыбнулся и потер ладони. – Смотри, отец, и учись, как вести хозяйство. Можешь уроки взять у нашей милой соседки, думаю, она не откажется поделиться опытом.

«С каких это пор я стала милой соседкой?» – хотела она съехидничать, но вдруг поймала его взгляд. Подполковник смотрел на нее несколько растерянно, и, хотя продолжал улыбаться, улыбка тоже была немного сконфуженной. И она поняла, что сосед чувствует себя крайне неловко, но пытается бодриться перед отцом и Банзаем. Отсюда и эта неожиданная фамильярность, и явно преувеличенная веселость.

– Людмила девка у нас, конечно, хозяйственная! – поддержал мысль подполковника Банзай. – Но вот один очень нужный компонент постоянно из внимания упускает. – Он почесал в затылке, обвел всех многозначительным взглядом и подмигнул хозяйке. – Сугрев организма – первейшее дело! Особенно для мужиков.

Людмила покачала головой и развела руками:

– Кроме брата, других мужских организмов у меня в доме не наблюдается, и поэтому необходимый опыт отсутствует. Но, думаю, я его наберусь, с вашей, естественно, помощью, Федор Яковлевич!

– Да я что! – захихикал Банзай. – Тут и без меня учителей хватает! – И скосив взгляд на Дениса, опять и не менее лихо подмигнул ему:

– Не теряйся, начальник! Зачем далеко хозяйку искать, коли такая девка рядом на корню засыхает!

– А это уже не ваша забота, дядя Федор! – Людмила побледнела. – Придержите язык, если не хотите испортить нам ужин.

– Молчу, молчу, – засуетился старик и прикрыл ладонью щербатый рот. – Это у меня язык потому без меры болтается, что зубы теперь через один растут. Вот слова и не держатся, что те галки из гнезда вылетают.

Барсуковы деликатно промолчали, но Людмила отметила, что они обменялись взглядами, как будто предупредили друг друга о чем-то.

«Ну, чертов Банзай! – Людмила едва сдержалась, чтобы не высказаться вслух по поводу чрезмерной разговорчивости деда. – Теплая вода в одном месте не держится! Хлебом не корми, дай потрепаться!» И как она могла упустить сей немаловажный момент и не выпроводить деда смотреть его любимое «Поле чудес»?

Она бросила взгляд на часы и обомлела. Какое там «Поле чудес»! Двенадцатый час ночи… Но где же Славка? Только сейчас до нее дошло, что брата до сих пор нет дома. Вот так всегда! Погрузившись в чужие заботы, она забыла о собственных. И в результате время близится к полуночи, а брат где-то бродит, не соизволив даже предупредить, что по какой-то причине задерживается.