Мой ласковый и нежный мент

– Возьмите у меня Костю, только осторожно, не разбудите, – опять прошептала она, и Денис бережно принял у нее сына и положил его на постель. Людмила склонилась к мальчику, коснулась губами его лба, закрыла одеялом, потом выпрямилась и посмотрела на стоящего рядом Барсукова. – Теперь он будет спать до утра. Пойдемте, не будем его беспокоить.

Они вернулись на кухню, и Денис опять поймал ее взгляд, брошенный на часы. Третий час ночи…

Странное время выбирает для звонков ее драгоценный жених. И для прогулок – ее не менее драгоценный братец. Он искоса взглянул на Людмилу. Слезы одна за другой катились по ее щеке, она подхватывала их языком, продолжая убирать в шкаф чистую посуду.

– Что с тобой? – Денис неожиданно для себя притянул девушку к своей груди и, обхватив ладонями ее голову, заглянул в полные слез глаза. – Дурочка, ну зачем же так из-за мужика убиваться, вон нас еще сколько, молодых и неженатых, по свету бегает!

Людмила попыталась молча оттолкнуть его, но подполковник на этот раз держал ее крепко и, почувствовав сопротивление, еще теснее прижал ее к себе.

– Прекратите хватать меня, Барсуков! – прошептала она сердито и уперлась ладонями ему в грудь. – Что вы себе опять позволяете?

– Не опять, а снова! – Денис рассмеялся. – То, что я себе позволяю, вполне законно и, кажется, должно понравиться нам обоим! И, возможно, компенсирует те волнения, которые мы с тобой недавно пережили!

– Пош-ш-шел вон! – Людмила с ненавистью посмотрела на него и вдруг, всхлипнув, уткнулась лицом в его плечо и зарыдала, уже не стесняясь, почти в голос. Денис молча гладил ее по голове, чувствуя, как промокает рубаха, а девушка обняла его и уткнулась лицом туда, где первые две пуговицы на его рубахе были расстегнуты. Теплые слезинки, скользнув по его груди, скатились до самого живота. И он понял, что умрет сейчас, если не поцелует ее. Мягкие теплые губы, солоноватые от слез, открылись ему навстречу, и некоторое время они молча целовались, и опять он слегка побаивался, что женщина придет в себя и выгонит его к чертовой матери. Барсуков не знал, что она тоже боится, но не его, а тех объяснений, которых он потребует после этого слегка затянувшегося поцелуя.

– Люда! – Мужские губы осторожно коснулись ее ключицы, и Денис, задыхаясь, прошептал:

– Родная моя! Не прогоняй меня!

– А разве я тебя прогоняю? – Женские пальцы пробежались по его щеке. – Какой ты колючий!

– Ну что ты, – он прижал ее ладонь к своим губам и поцеловал, – на самом деле я очень мягкий', нежный и ласковый.

– Нежный и ласковый? – протянула Людмила с явным ехидством и подняла на него смеющиеся глаза. – Ласковый и нежный мент?.. По-моему, вы что-то не то говорите, гражданин начальник!

– А зачем говорить, когда это можно доказать на деле! – Его рука коснулась ее груди, а губы вновь заставили забиться ее сердце в неистовом ритме, да так, что он ощутил ладонью ее сердцебиение. Он тихо спросил:

– Ты когда-нибудь была с мужчиной?

– Нет, ну и что из того? – Она с вызовом посмотрела на Дениса. – Ты боишься, что я заставлю тебя жениться на мне после этих поцелуев? – Она дернула плечом, словно освобождалась от пальцев, мягко поглаживающих ее грудь. – Я еще в состоянии отвечать за свои поступки и совсем не собираюсь ложиться с тобой в постель.

– Я тебе по какой-то причине не нравлюсь? – Денис попытался вновь привлечь ее к себе.

Но Людмила, закусив губу, что было сил уперлась ему в грудь руками, откинула назад голову и с яростью прошипела:

– Я тебя ненавижу, потому что ты всего лишь жалкий и бессовестный мент! Ты суешь свой нос повсюду, куда не следует, и пользуешься всяким удобным случаем, чтобы задрать кому-нибудь юбку!

– К сожалению, ты в число этих избранниц не входишь, потому что юбок не носишь, а расстегивать на даме мужские брюки, это, прости, уже извращение! – Денис убрал руки с ее талии и отряхнул брезгливо ладони. – Честно сказать, я позволил себе думать, что ты лучше, чем пытаешься казаться!

Но, выходит, ты такая, какая есть, и нет для тебя ничего святого.

– Святого? – вскинулась Людмила. – О чем ты говоришь? Ты, который лезет с поцелуями к женщине, только что переговорившей по телефону со своим женихом!

– Мне плевать на такого жениха, который звонит своей невесте в третьем часу ночи да еще заставляет ее плакать при этом.

– Не тебе об этом судить! Может, я от счастья плакала!

– И поэтому бросилась в объятия жалкого и ничтожного мента? Вероятно, чтобы и с ним поделиться своим великим счастьем?

– Не смейте говорить мне «ты»! – произнесла Людмила с расстановкой и в бешенстве посмотрела на Барсукова. – Сейчас же убирайтесь из моего дома!

– Слово хозяйки для меня закон! – Денис окинул ее насмешливым взглядом. – Кулаки разожмите, никто" на вас нападать не собирается! – И кивнул в сторону спальни. – Надеюсь, на Костю ваш гнев не распространяется?

– Ваше ментовское воспитание, Барсуков, не дает вам никаких шансов стать нормальным человеком! – фыркнула Людмила и покрутила пальцем у виска. – Ментовский интеллект, это, говорят, надолго.