Мой ледокол или наука выживать

3.  Желательно найти какие-то рычаги давления на Советскую систему. В рамках этого нужно выучить разговорный иностранный язык и использовать его для налаживания связи с иностранцами. Нужно было наладить эту связь. Взять в расчёт, что иностранный язык нужен и для работы в Израиле.

4. Найти деньги на алименты, на отказ от гражданства и на оплату прочих расходов.

Прежде всего, принял концептуальное решение о том, что я — да, еду. И готов поставить свою жизнь на кон. Затем принял необходимые с моей точки зрения правила игры:

1. Не давать информацию окружающим о себе, кроме той, которая планировалась заранее, в соответствии с функцией этого человека в моей операции.

2. Быть максимально осторожным. Воздерживаться, насколько это возможно, от новых случайных знакомств.

3.  Отработать общую идеологию маркетинга всей операции. Освоить её. Научиться говорить на все щекотливые темы свободно.

4. Разработать несколько однозначных легенд о моём образовании, о службе в армии, о семье, о работе и о причине выезда в Израиль. Легенды должны строиться на правдивых фактах и выдерживать любую проверку. (Я начал готовить фактическую базу для этого с момента возвращения из армии.)

5. Вести себя осторожно с точки зрения буквы закона. Знать и уважать Уголовный кодекс.

6. Понимать и внутренне смириться с тем, что вероятность сесть в тюрьму намного превышает вероятность отъезда в Израиль. Принять это как объективно возможную реальность и быть к ней готовым.

Мне нужно было найти своё тактическое оружие. Четко выработать идеологическую базу и одеть её в доспехи, которые я могу носить на этой войне. Доспехи должны подходить моему характеру и личной концепции. Я нашёл их. Моё персональное идеологическое кредо формулировалась так:

Моя цель — это личная цель. Мне хочется уехать из этой страны в Израиль. Я не ставлю своей целью изменение здешней власти или освобождение русского народа от советской власти. Это не моё дело. Я хочу жить в своей стране среди евреев.

Воевать с властью — бессмысленно. Это не входит в круг моих интересов. Война с властью означает приношение себя в жертву большой политической игре — чужой игре. Я понимал, что формально, на каком-то этапе, мне видимо придётся играть в эту игру в качестве диссидента. Поиграть в неё «по потребности» я был готов. Моё тактическое оружие — это представители советской власти, представители этой системы, как личности, как индивидуумы. От них зависело — уеду я или нет. Они все коррумпированы, нахальны и считали, что им всё позволено и всё в этой стране им принадлежит. Они не осознавали собственной ранимости и уязвимости. Эти люди не понимали известного принципа, что чем выше человек сидит, тем больнее он падает. Если я сумею, пользуясь их же оружием, противостоять им на личной основе, у меня есть небольшой шанс на победу. Пользоваться этим оружием против представителей власти надо было цинично и беспощадно. Война должна быть без правил, как воюют с законченными подонками, которых нечего жалеть.

Внутренняя и международная политическая ситуация относительно выезда в Израиль складывалась тогда следующим образом. После неудачного суда над угонщиками самолёта, осуждение Советского Союза в мире достигло апогея. Была подписана Хельсинская Декларация Прав Человека, подтверждающая право человека выбирать страну проживания. Это, конечно, только на бумаге, но для евреев была пробита узкая формальная щель, позволяющая некоторым из них выехать в Израиль. Это стало реальностью, благодаря нашим братьям-евреям, героям «самолётного процесса». Власть не хотела и боялась повального выезда этих людей из СССР в Израиль. Евреи занимали важное место в науке и технике Советского государства. Массовый выезд евреев мог привести к катастрофе.

Правительство делало всё, чтобы разубедить или запугать евреев. Отпускали их только по одной формальной причине — объединение семей. В основном, отпускали людей с периферии России, из Грузии, из Прибалтики, из мусульманских республик СССР. У евреев Москвы и Ленинграда практически не было шансов выехать. Совсем не выпускали евреев, имевших какой-то доступ к тяжёлой и военной промышленности. Людям искусства, культуры, личностям, хорошо известным как в Союзе, так и за рубежом, чинили особые препятствия. Власти приняли тактику запугивания евреев, состоящую в том, что выбранный ими человек, который имел влияние на определённый слой населения, подвергался гонениям и унижениям на глазах у всех. Такого человека и его семью лишали работы, лишали средств к существованию, делали его жизнь невыносимой. Очень часто этих людей ломали и превращали в стукачей. Когда человек обращался за визой на выезд из СССР, рассматривалось несколько возможностей. Прежде всего — нужно ли с ним возиться и что это может дать государству. Если человек был слабым, неопытным бойцом, или его семейное положение было сложным, его квалифицировали как достаточный потенциал для запугивания и использования. Если готов дать бой и принять на себя все его последствия, то