Мой лейтенант

Недалеко от опушки леса, в палатке, сидел капитан Богачев на ящике из-под консервов и что-то диктовал писарю. Командир взвода Жернаков прислушивался к тому, что говорил командир роты, и, судя по глазам, которые у него возбужденно блестели, слова Богачева были ему приятны. Лейтенант Никонов тоже был тут. Привалившись на ветки ельника, уложенные по краям палатки, он курил и, напряженно уставившись в газетный лист, бубнил вполголоса: «Олимпийские чемпионы — гандболисты СССР выиграли международный турнир… Штангисты в полутяжелом весе…» Тут же находился техник роты, рыжий, угрюмого вида прапорщик, рассматривавший под лампочкой деталь от двигателя, вертевший ее так и этак черными от мазута руками. В углу копошился с рацией сержант-связист.

Лейтенант Колотов, отодвинув полог палатки, вошел, и Богачев, не переставая говорить что-то писарю, показал ему рукой, чтобы присаживался, где посчитает для себя удобным. Колотов поглядел вокруг и, увидев Никонова, сел рядом.

— Как лейтенант, ноженьки гудят? — спросил Никонов, гася сигарету.

— Гудят.

— И у меня тоже. — Никонов посмотрел в сторону Богачева и буркнул сердито: — Долго они будут там копаться? Пишут, пишут, сколько можно?!

Вошел старшина Роговик с Максименковым, принесли термосы с борщом и кашей. Все сразу оживились, вспомнив, что с утра у них сегодня во рту не было ни крошки. Капитан Богачев тотчас же прекратил разговор с писарем и, потирая руки, стал ждать, когда Максименков нальет ему в миску борща. Ели с аппетитом, сначала молча, а потом, утолив первый голод, снова разговорились. Капитан Богачев сказал, что действовали сегодня хорошо, и велел отметить особо отличившихся солдат и сержантов. Лейтенант Жернаков рассказывал, как ловко удалось миновать со взводом боевое охранение «противника», какую грубую ошибку и даже халатность допустили те, когда пренебрегли элементарными правилами маскировки.

— Как я увидел их, ну, думаю, сидите себе тут на здоровье, мокните до утра. Они, главное, позицию себе выбрали никудышную — в ложбине. Поленились, черти…

Разговор, в общем, крутился вокруг удачного выхода лейтенанта Жернакова со взводом в тыл «противника». Жернаков был героем дня. Он сидел довольный, с аппетитом обгладывая косточку, и только мелькавшая в главах его холодная усмешка как-то не вязалась с общим добродушно-восторженным настроением окружающих.

— Я, конечно, дал жару ребятам, — продолжал Жернаков, вспомнив наказ Богачева перед выступлением насчет маневра и быстроты. — Пот с них в три ручья лил. Уж выкладывались, когда обошли сторожевое охранение. А на взгорке я ефрейтора Саватеева и трех солдат с пулеметом оставил, чтобы они нам в тыл не ударили.

— Ты поступил правильно, — сказал капитан Богачев, распрямляя медленно спину. — Это называется воевать не числом, а уменьем.

— Говорят, полковник Клюев тобой интересовался, — произнес тихо Никонов.

— Ладно, не сочиняй! — отмахнулся Жернаков и блестящими глазами посмотрел на Богачева.

Капитан Богачев перевел взгляд на Никонова, на упругих щеках его дрогнули желваки, но он ничего не сказал. Решил не портить хорошего настроения.

— Самое главное — неожиданность, — пояснил Жернаков. — Они просто не ожидали, что мы с той стороны зайдем, были так уверены… — рассказывал он, жестикулируя.

Но в лейтенанта Никонова будто бес какой вселился; не мог расстаться со своими шуточками.

— Слушай, Жернаков, какая ситуация. Говорят, поверяющему усы твои не понравились. Что будем делать?

Однако шутка его не была принята. Капитан Богачев нахмурился и, глядя куда-то в угол палатки, где сидел сержант-связист и скоблил ложкой по дну миски (скобление это раздражало Богачева), сказал, что действия второго и третьего взводов его не удовлетворили, что их активность перед рощей выглядела показной, о чем «противник» лишь случайно не догадался, что цепи при наступлении подчас сбивались, нарушая интервалы.

— Это в первую очередь вас касается, — сказал командир роты и прямо в глаза посмотрел Колотову. — Ваш взвод был на фланге и отставал.

Колотов не выдержал жесткого взгляда командира роты, поспешно кивнул, соглашаясь. Жаром пахнуло в его лицо, и ему хотелось только одного: чтобы Богачев не углублялся в детальный разбор действий взвода, чтобы не начал тыкать в глаза, где и почему именно его взвод залег, упустил время, а потом, как бы потеряв управление, начал мельтешить. Ему очень не хотелось такого разбора, по крайней мере сейчас, здесь, в присутствии его товарищей и особенно после лестных слов, высказанных командиром роты в адрес лейтенанта Жернакова. Колотов коротко и однообразно кивал: «Да, да… неудачно получилось», а сам неотступно думал о том, как бы поскорее Богачев перевел разговор на другую тему.

Совершенно некстати в разговор вмешался Никонов.

— Это какое же место вы имеете в виду, товарищ капитан? — спросил он.

— Когда выходили к выемке, — ответил Богачев.

— У выемки! — Никонов даже присвистнул. — Так вы бы посмотрели, какие там кочки. Черт ногу сломит у этой выемки!