Мой лёд, твоё пламя

Предложение и впрямь хорошее, солнце уже село, – здесь, на юге, сумерки были короткими. Мы вышли в сад, взявшись за руки, и еще долго бродили там, разговаривая и снова целуясь нежно и долго. Сердце трепетало в груди, грозя выпорхнуть наружу бабочкой, билось с перебоями, отчего перехватывало дыхание, и, когда мы вернулись, а Кевин пошел провожать меня до комнаты, я поняла, что отчаянно не хочу отпускать его. Остановившись перед дверью, я развернулась к нему, первой потянувшись, но он лишь обхватил ладонями мое лицо и нежно, мягко прикоснулся к губам, почти сразу отстранившись.

– Спокойной ночи, милая, – шепнул, погладив большими пальцами мои алевшие щеки. – Скоро увидимся.

И ушел немного поспешно, на мой взгляд. Прерывисто вздохнув и то и дело трогая покалывавшие губы, норовившие сложиться в мечтательную улыбку, я зашла к себе и прошла в спальню, а там замерла на пороге, уставившись на кровать. Прямо на покрывале лежала… ночная рубашка. Из тончайшего батиста, полупрозрачная, украшенная вышивкой по подолу и верху лифа, на бретелях из кружева. Беззвучно охнув, я уставилась на вещь, не понимая, как она сюда попала и от кого, и не сразу заметила лежавшую рядом сложенную записку:

«С днем рождения, Белочка. Не бойся своих желаний».

И все, без подписи. Но она и не требовалась, и так понятно, от кого подарок. А я вдруг вспомнила, что Кевин должен мне желание…

Арниллу звать не стала, выпуталась из наряда самостоятельно. И из остальной одежды тоже. Укололо смущение, когда я поспешно надела рубашку, чувствуя, как невесомый батист скользит по обнаженной коже, и, поколебавшись, все же облачилась в халат. Распустила волосы, тряхнув головой, бросила осторожный взгляд в зеркало и поспешила к двери, пока не растеряла решимость, выскользнула за дверь. Дом погрузился в тишину, в коридоре горело только несколько магических светильников, едва разгоняя полумрак, и я тенью последовала вперед за своими желаниями. Что бы там Кевин ни говорил, а он мне должен и не отвертится.

От собственной смелости в животе образовалась гулкая пустота, я нервно сглотнула, добравшись до нужной двери. Замерла, прислушиваясь и сжимая полы халата, – по ту сторону стояла тишина. Неужели уже спит? Моя ладонь легла на ручку, медленно нажала, и дверь неслышно открылась. Уф. Хорошо, что не заперта, а то получилось бы крайне неловко… Сглотнув сухим горлом, я скользнула внутрь, снова застыла, чутко прислушиваясь: в комнате царили тишина и темнота. У дальней стены виднелась кровать, и на подгибающихся от нервного волнения ногах я медленно приблизилась к ней, пытаясь справиться с неровным дыханием.

Кевин уже спал, укрывшись до пояса покрывалом, и от мысли, что под ним он совершенно без ничего, полыхнули не только щеки, но и все лицо, и даже шея, и уши. Прикусив губу, я отпустила края халата и повела плечами, позволив ткани упасть на пол, шагнула вперед, вплотную, и присела, вглядываясь в спокойное, расслабленное лицо. Замерла в нерешительности, совершенно не представляя, что делать дальше, но тут Кевин проснулся, резко открыв глаза и уставившись на меня с безмерным удивлением.

– Мира?.. – слегка хрипло прошептал он, и я прижала палец к его губам, не дав больше ничего сказать.

– Ты должен мне желание, – прошептала я в ответ.

И сама поцеловала, прильнув всем телом, отбросив последние сомнения. Кевин всего мгновение колебался, а потом сжал в объятиях, и я ахнуть не успела, как оказалась лежащей на спине. Ох… Жаркий водоворот ощущений закружил, подхватил и унес далеко от реальности, я растворилась в эмоциях, отдавшись во власть умелых рук и прикосновений. Поцелуи спустились по шее, за ними следовали чуткие пальцы, бережно ласкавшие чувствительную кожу и оставлявшие на ней следы из огненных мурашек. Мне не хватало воздуха, я задыхалась, зажмурившись до золотистых звездочек, кусала губы, сдерживая стоны. Тонкий батист медленно скользил по телу, освобождая его от лишней преграды, и смущение больше не мешало мне наслаждаться происходящим. На его место пришло желание, всепоглощающее, жаркое, оно текло по венам вязкой лавой, заставляло низ живота скручиваться в сладком спазме.

В какой-то момент я осмелела настолько, что мои пальцы тоже начали изучать крепкие мышцы и гладкую кожу, чувствуя, как вздрагивает Кевин от моих прикосновений. И это пьянило не хуже самого крепкого вина, заставляло голову кружиться. Я все глубже погружалась в удовольствие, внутри нарастало странное напряжение, и я цеплялась за плечи Кевина, окончательно потерявшись в ощущениях. Краем сознания отметила, как его ладони скользнули по бедрам, подхватили мои ноги… От неожиданной вспышки боли я невольно вскрикнула, широко распахнув невидящие глаза, и Кевин тут же замер, тяжело дыша и щекоча горячим дыханием шею.

– М-мира… – хрипло прошептал он, и я расслышала нотки беспокойства.

Мимолетный дискомфорт прошел, я почувствовала, как от живота волнами расходится моя огненная сила, не давая желанию утихнуть, и лишь крепче сжала шею Кевина, инстинктивно подавшись бедрами навстречу.