Мои литературные святцы

Умер Григорий Осипович 17 мая 1947 года. Его ученики издали основные его труды: «Филологические исследования: Лингвистика и поэтика» (1990), «О языке художественной литературы» (1991), «Биография и культура: Русское сценическое произношение» (1997), «Введение в изучение филологических наук» (2000). «Собрание трудов» (2000).

***

Владимиру Петровичу Нерознаку (родился 17 ноября 1939) мы обязаны возвращением многим московским улицам после падения СССР их старых названий. В 1991—1993 годах был первым заместителем председателя Российского фонда культуры, возглавлял комиссию по ономастике.

Владимир Петрович 15 лет (1970—1985) работал в Институте языкознания АН СССР. С 1985 по 1987 был учёным секретарём Отделения литературы и языка АН СССР. Затем до 1993 года был заместителем академика-секретаря по научно-организационной работе. Фактически создал Институт языков народов России, стал его первым директором. А когда этот институт был реорганизован в Институт народов России, Нерознак стал заместителем его директора.

Одновременно он профессор кафедры германских языков Военного института Министерства обороны (до 1991 года) и заведующий кафедрой теории словесности Московского государственного лингвистического университета.

Добавим к сказанному, что кафедра теории словесности этого университета создана по его инициативе.

Из научных трудов наиболее значительны «Названия древнерусских городов» (1983) и «Палеобалканские языки (1978).

В 1995 году Владимиру Петровичу присуждена Государственная премия РФ в области науки и техники.

***

– А ты знаешь, кто это? – спросил меня Стасик Рассадин, указывая на полную женщину, входившую в столовую дома творчества писателей в Дубултах, опирающуюся на руку мужчины, который по виду был её моложе.

– Нет, – ответил я.

– Это же Любка Фейгельман, – сказал Стасик. – Помнишь?

Ну, ещё бы:

Посредине лета
высыхают губы.
Отойдём в сторонку,
сядем на диван.
Вспомним, погорюем,
сядем, моя Люба,
Сядем посмеёмся
Любка Фейгельман!

Ещё бы не помнить прекрасного стихотворения Ярослава Смелякова:

Гражданин Вертинский
вертится. Спокойно
девочки танцуют
английский фокстрот.
Я не понимаю,
что это такое,
как это такое
за сердце берёт?

Стихотворение, запечатлевшее всё – и любовь, и тоску, и разочарование. Даже не разочарование, но отчаянье от сознания невозвратности любви:

Я уеду лучше,
поступлю учиться,
выправлю костюмы,
буду кофий пить.
На другой девчонке
я могу жениться,
только ту девчонку
так мне не любить.

Очень трудно смириться с невозвратностью чувства, которому, казалось, была посвящена вся твоя жизнь. Сложная гамма чувств охватывает героя стихотворения при расставанье, в том числе и робкая надежда, что расставанье это («слышишь?» – а вдруг не слышит!) не навсегда:

Стираная юбка,
глаженая юбка,
шёлковая юбка
нас ввела в обман.
До свиданья, Любка,
до свиданья, Любка!
Слышишь?
До свиданья,
Любка Фейгельман!

В 1934 году было написано это стихотворение, которое безусловно осталось одним из лучших у Смелякова.

А в Дубултах я видел Любовь Саввишну (родилась 17 ноября 1914 года), давно уже сменившую свою девичью фамилию на придуманный ею литературный псевдоним «Руднева». В войну она была лектором Главного управления ВМФ, находилась на боевых кораблях. Участвовала в освобождении Крыма и Севастополя в 1944-м, позже была в бригаде траления Дунайской военной флотилии.

А до войны Мейерхольд, услышав, как замечательно читает стихи молодая девушка, пригласил её к себе в театр вести мастерскую современного слова, наблюдать за репетициями «Ревизора», подробно записывать проходы, жесты, интонации актёров, особенно Эраста Гарина, игравшего главную роль.

Потом она напишет о Гарине, отметит, что «глаза у Эраста Павловича были удлинённые, то ярко-голубые, то, когда он ярился, внутренне кипел, внезапно зеленели».

Они поженились. Но потом расстались. Этот брак дал Ольгу Эрастовну Гарину, искусствоведа и детскую писательницу.

Я же видел Любовь Саввишну замужем за писателем Юрием Дмитриевичем Полухиным.

В молодости Любовь Саввишна была мастером художественного слова. Выступала вместе с такими корифеями, как Дмитрий Журавлёв и Владимир Яхонтов.

Увлёкшись писательством, она обратилась к людям моря, написала художественные произведения об учёных-океанологах, мореходах, строителях кораблей.

Написала любопытную книгу «Дом на Брюсовской», где собрала свои воспоминания о Мейерхольде, Шостаковиче, Маяковском.