Мои литературные святцы

Иван Михайлович Долгоруков печатал стихи в альманахах и журналах. Издал (причём дважды) сборник «Бытие сердца моего» (1802, 1808). Издал сборник стихотворений в память умершей в 1804 году жены «Сумерки моей жизни».

И всё же остался в литературе не столько стихами, сколько своей мемуарной прозой.

«Повесть о рождении моём, происхождении и всей жизни» – первое полное издание в двух томах, подготовленное Н. В. Кузнецовой и М. О. Мельциным, опубликовано в 2004—2005 годах в серии «Литературные памятники». «Капище моего сердца, или Словарь всех тех лиц, с коими я был в разных отношениях в течение моей жизни» – впервые опубликован в 1872—1874 (сейчас два издания вышли в одном только 1997). «Славны бубны за горами, или Путешествие моё кое-куда» пока что появлялись в «Чтениях в обществе истории и древностей российских», 1869, кн. 2—3, отд. 2 и в «Журнале путешествия из Москвы в Нижний» (1870). В 1870-м появилось и «Путешествие в Киев в 1817 году».

Это притом, что князь Иван Михайлович Долгоруков умер 16 декабря 1823 года (родился 18 апреля 1764-го). То есть, блистательная его мемуарная проза при жизни не выходила.

Но вот – заинтересовались потомки – и «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой» предстали перед нами во всей своей первозданной свежести!

17 декабря

Вообще многие из моих старших товарищей звали его Шурой Лифшицем. По настоящей фамилии. Помните у Булата Окуджавы:

Что-то знает Шура Лифшиц:
Понапрасну слёз не льёт.
В петербургский смог зарывшись,
Зёрна истины клюёт
Так устроившись удобно
Среди каменных громад,
Впитывает он подробно
Этих зёрен аромат.
Он вонзает ноги прочно
В почвы лета и зимы,
Потому что знает точно
То, о чём тоскуем мы.
Жар души не иссякает.
Расслабляться не пора…
Слышно: времечко стекает
С кончика его пера.

Булат назвал это стихотворение «А. Володину». Не посвятил, а назвал. Показал тем самым, что обращается только к нему, к своему ленинградскому другу, замечательному драматургу.

Почему тот потерял фамилию Лифшиц, догадаться нетрудно. Сам он рассказывает, что в альманахе «Молодой Ленинград» приняли его первый рассказ. Он пришёл туда со своим сыном Володей. Зашла речь о том, как рассказ подписать. Редактор сказал, что его будут путать с Михаилом Лифшицем: один, дескать, написал плохую статью о Шагинян, у другого какие-то нелады на радио.

И хотя Александр Моисеевич понимал, что дело здесь не в однофамильце, он спорить не стал. Просто спросил редактора: «Что же делать?». «Это кто?» – спросил в свою очередь редактор, показывая на сына. «Это Володя», – сказали ему. «Вот и будьте Володиным», – решил редактор.

Времечко, как точно написал Окуджава, всегда стекало с пера Александра Моисеевича Володина. Те его пьесы и киносценарии, которым выпало счастье прийти к читателям и зрителям сразу после того, как их написал автор, зафиксировали именно реальное, сущее время с его нелёгкими вопросами, от постановки которых Володин никогда не уклонялся.

Но далеко не всегда они вовремя приходили к читателю. Иные произведения лежали в столе писателя долго: их сослали туда руководящие держиморды.

22 года пролежала в столе трагикомедия «Кастручча» («Дневники королевы Оливии»), 18 лет – пьеса «Мать Иисуса». А как долго дожидались выхода на экран сценарии «Униженные и оскорблённые» (по Достоевскому), «Сирано де Бержерак»!

Его первая же пьеса «Фабричная девчонка» (1956) привлекла к себе внимание режиссёров именно жгучей современностью. Театры боролись между собой за право её постановки. Первым этого добился Казанский краевой драматический театр. Потом её поставил Центральный театр Красной армии в Москве. Потом – ленинградский театр имени Ленинского комсомола. В следующем сезоне ещё 37 театров включили её в свой репертуар.

Успех сопутствовал и второй его пьесе «Пять вечеров». Постепенно вырисовалось, что драматург Володин стал своим в Ленинградском БДТ и Московском театре-студии «Современник». Оба театра поставили «Старшую сестру». В Ленинграде в спектакле блистали Т. Доронина и Е. Лебедев, в Москве – Л. Толмачёва и О. Ефремов.

Но уже следующая пьеса «Назначение» была разрешена только одному театру – московскому «Современнику». Нравственный заряд пьесы приходил в противоречие с официальной героикой, которая насаждалась сверху, и цензоры это почувствовали. Недаром фильм по этой пьесе разрешили снять через двадцать лет после её появления.

А дебют в кино состоялся в 1964 году. Фильм «Звонят, откройте дверь» поставил А. Митта с Е. Прокловой и Р. Быковым в главных ролях. Затем последовали «Похождение зубного врача» и «Загадочный Индус».