Мои любимые триггеры: Что делать, когда вас задевают за живое

Вопреки моим надеждам, кошмар повторился и в это Рождество. Я понимаю, что всегда наступаю на одни и те же грабли, но сдать назад не получается. По традиции мы проводим этот день с маминым братом и двумя его сыновьями, то есть моими двоюродными братьями. Марко и Джорджо всегда были амбициозными карьеристами, идущими по стопам своего отца – состоявшегося предпринимателя. Они тоже добились успеха: один продолжил семейный бизнес, а другой открыл собственное дело. Я выбрал совершенно иной путь – стал учителем начальных классов, одним из очень немногих учителей-мужчин в начальной школе. Это путь, который я выбрал, повинуясь зову сердца. Мне нравится идея воспитывать не только собственных детей, но и чужих. Итак, по традиции Рождество не ограничивается семейным обедом – празднование длится целый день: мы вместе едим, играем, пьем… много… Двое наших гениев всегда приносят с собой дорогое вино из Венето, чтобы пустить пыль в глаза. Они курят первоклассные сигары, которые предлагают всем. И очень много говорят… от этих разговоров голова идет кругом. В конце концов они приходят к теме налогов и заводят любимую шарманку: «Слишком много налогов. Правительство пьет кровь из тех, кто действительно работает, кто верит в свое дело, кому удается получить небольшую прибыль». Обычные темы для разговора, одним словом. В такие моменты мне с моими кардинально противоположными взглядами лучше бы вообще не встревать, но я не удерживаюсь и отвечаю: «Все проблемы упираются в уклонение от уплаты налогов». Я начинаю распаляться, потому что считаю, что те, кто уклоняется от уплаты налогов, должны сидеть в тюрьме. Я привожу данные, подтверждающие мою точку зрения, а кузены лишь приходят в ярость: «Да что ты несешь? Мы содержим страну за счет налогов. Налоги отнимают у нас даже то немногое, что удается откладывать». Совсем теряя голову, я перехожу на тему автомобилей и начинаю очень резко высказываться: «Давайте-ка вспомним, на каких машинах приехали вы. А на какой машине езжу я?» Дальше ситуация заходит в тупик: «Ты и сам отлично знаешь, на каких машинах мы ездим! А вот ты, что ты делаешь летом? Три месяца отпуска, как у всех учителей. Поздравляю! А нам приходится торчать в офисе, закрываемся мы только на две недели в период Феррагосто[44]. Может, поменяемся?»

На следующий день я понимаю, что мы снова достигли точки невозврата и это ничего не дало. Но уже слишком поздно. В итоге несколько месяцев мы с братьями вообще не разговариваем: ни единого звонка – тишина.

Речь идет не о том, что нужно пресмыкаться перед собеседником, приносить себя в жертву, а о том, что гораздо лучше испытать радость сотрудничества, которое не потребует от нас жертв.