Мой любимый бета (СИ)

Шерлок целуется властно, собственнически сминая губы Джона своими, увлекая за собой, задавая темп и глубину. Джон тонет в ощущениях, позволяя Шерлоку все, и тот не стесняется, когда ведет себя, как умирающий от жажды при виде воды. Вот только Джону все еще больно, и в особо волнующий момент, когда вездесущие руки Шерлока забираются Джону под рубашку, играя с жетонами и задевая соски, он непроизвольно дергается. Шерлок тут же отстраняется, с беспокойством и чуть виновато вглядываясь в скривившееся лицо Джона с закушенной губой.

- Прости, прости, - быстро произносит он, тяжело дыша. – Ты ранен, тебе покой нужен. Мы все успеем, когда выздоровеешь, - он облизывает губы и смотрит на рот Джона, отчего тот начинает улыбаться.

- Ты маньяк, Шерлок, - говорит он, - что-то я совсем не верю в твою выдержку. У тебя вон даже… - Джон кивает на бугор в районе ширинки, и Шерлок поспешно прикрывается белой накидкой для посетителей, которая до этого висела на его плечах. – На самом деле ничего серьезного, если осторожно, то можно, - Джону тоже хочется, и скрыть это невозможно по той же причине.

Они с Шерлоком переглядываются и начинают хохотать. Смех разряжает обстановку, возвращая обоих к прежнему непринужденному общению, теперь расцвеченному высказанной нежностью и любовью. Отсмеявшись, Шерлок убирает накидку, сбрасывает туфли и командует изумленно наблюдающему за этими манипуляциями Джону:

- Ну-ка подвинься! Раз ничего нельзя, то хоть пообнимаемся, - Шерлок старается держаться по-альфовски напористо, но Джон чувствует в нем некоторую неуверенность, в которой тут же признается и сам Шерлок, поймав удивленный взгляд Джона: - Чувства и отношения – не моя сфера. Скажи, если я что-то делаю не так, - он замирает, так и не осуществив намерение забраться в кровать к Джону.

Его изящные ступни в шелковых носках отчего-то вызывают в Джоне прилив необъяснимой нежности.

- Все так, - говорит он тихо, пододвигаясь в сторону, отчего потревоженный бок опять начинает болеть, но Джон, не обращая на это внимания, хлопает по простыне рядом с собой и произносит, улыбаясь: - иди сюда…

Шерлок быстро забирается на кровать, садится, облокотившись на спинку, и Джон тут же прижимается к его бедру, чувствуя щекой мягкость брючной ткани. Тонкие пальцы Шерлока вплетаются в короткие пряди Джона и едва заметно касаются кожи головы, отчего Джон размягчается, словно сливочное масло на солнце, уютно растекаясь по кровати, и воспроизводя контур тела Шерлока, с которым соприкасается. Лежать рядом с Шерлоком исключительно приятно и надежно, и даже боль уходит куда-то на задний план, почти не напоминая о себе. И наконец Джон позволяет себе то, что очень хотел сделать начиная с того момента, как они стали спать вместе – осторожно запускает руку под тонкий хлопок рубашки Шерлока и обнимает его, соприкасаясь кожа к коже. Шерлок едва заметно замирает, живот под рукой вздрагивает и почти сразу расслабляется, и Джон оставляет руку там, где ей так хорошо и приятно. В это время за дверью слышатся смех, люди начинают друг друга поздравлять и петь.

- Что это? – недоумевает Шерлок. – Что за балаган в больнице? – хмурится он.

- Сколько времени? – вместо ответа интересуется Джон, улыбаясь.

- Две минуты первого, - голос Шерлока звучит в полумраке палаты излишне резко, но до чего же Джон любит этот голос.

- Значит, Рождество, - приходит к заключению Джон. – Поздравляю! Только мой подарок дома, - Джон тихонько поглаживает мягкий живот Шерлока.

- Ну что ж… - шепчет Шерлок Джону в макушку, - ты можешь подарить мне себя.

- Дарю, - улыбается Джон, - я дарю тебе себя.

Шерлок все же целует Джона в коротко стриженые волосы:

- Никогда себя у меня не забирай. Ты теперь мой, и я это запомню, - отчего-то Джон уверен, что Шерлок предельно серьезен, и это обстоятельство кажется ему забавным.

- А чем люди занимаются в Рождество? – интересуется спустя некоторое время Шерлок.

- Пьют вино, смеются над разными шутками, разговаривают… - начинает перечислять Джон.

- Вино тебе нельзя, - возражает Шерлок, - от смеха боль усилится, значит, будем разговаривать…

- Чтобы скорее наступило утро, и мы уехали домой, - заканчивает за него Джон.

- Скажи, - тихо спрашивает Джон лежащего рядом Шерлока. Шум за дверью стих, дежурный медперсонал разошелся по своим делам и теперь в больнице вновь царит полагающаяся тишина. – Скажи, ведь ты мог отказаться от ужина у матери, ты же раньше всегда отказывался, да? Почему в этот раз позволил Майкрофту нас туда затащить? – у Джона есть некоторые подозрения, и он хочет их прояснить. – Ты специально спровоцировал всю эту ситуацию, да? И кольца, и предложение… Это все был твой коварный план?

Шерлок рядом напрягается и отвечает не сразу.