Мой любимый бета (СИ)

Но и на воздухе Шерлоку не становится лучше. Тело наливается расплавленным свинцом, щеки пылают, голова идет кругом, а взгляд застилает пелена. Шерлок сглатывает, с трудом проталкивая горькую слюну сквозь внезапно пересохшее горло, и делает первый шаг. Ему нужно пройти вниз по улице определенное количество шагов, Шерлок точно знает сколько, и тогда все будет хорошо. Дома он сможет лечь, выпить холодной воды, дождаться Джона. Только добраться бы до этого дома. Чертов Майкрофт, наверняка, что-то подсыпал в чай. Мысли Шерлока вяло крутятся вокруг вариантов яда, который подмешал ему брат, теперь Шерлок в этом не сомневается. За это и прощение просил, сволочь! Вот только что за яд и с какой целью, Шерлок понять не может. Голова тяжелая, соображает плохо, и мысли все время сбиваются в кучу, отчего приходится делать усилие, чтобы выстроить их в нужной последовательности. Кроме того, процесс продвижения по улице в направлении дома протекает из рук вон плохо. Шерлок останавливается едва ли не после каждого шага, подолгу стоит, прислушиваясь к себе или просто таращась в пространство, не в силах заставить себя двинуться дальше. Это состояние отупения и тяжелой прострации длится минут десять, за которые Шерлок успевает пройти вряд ли одну седьмую всего пути до дома. А потом начинается следующая фаза отравления – ускорение. Сердце бьется быстрее, все ускоряясь и ускоряясь, тяжесть из тела куда-то утекает, хоть голова по-прежнему отказывается функционировать в прежнем режиме. Но, по крайней мере, теперь Шерлок может двигаться быстрее, и он идет к своей цели, старательно передвигая ноги. Наверняка, он пугает прохожих своим бормотанием:

- …девяносто семь, девяносто восемь, девяносто девять… - но продолжает отсчитывать шаги.

Так легче сосредоточиться на процессе продвижения вперед, и удается даже набрать темп. Постепенно, под действием движений, разгоняющих кровь по венам, и морозного воздуха, уходит из тела жар, сосредоточившись остаточным явлением лишь в районе паха. Какое-то беспокойство крутится в солнечном сплетении, но думать об этом почти больно, и Шерлок просто идет вперед. Очередная фаза отравления обрушивается на Шерлока ураганом разноцветных запахов, как под ЛСД, слишком ярких, слишком сладких, слишком осязаемых. Но в этой цветной мешанине есть один запах, который цепляет сознание Шерлока острым гарпуном и теперь ведет по своему следу. Шерлок видит эту розовую дорожку в воздухе, словно тот, кто оставил за собой такой своеобразный шлейф, прошел здесь совсем недавно. Шерлок радуется, что пока они идут в одном направлении, только что будет, если розовый след свернет, не доходя до Бейкер-стрит, 221 «Б»? Шерлок не уверен, что сможет дойти до дома, а не повернет вслед за розовым запахом. Это какое-то сумасшествие, невозможность контролировать себя, против желаний сердца, минуя мозг, апеллируя к пламени, в которое разгорелся жар, сосредоточившийся в паху. Он идет по этому розовому пути, лишенный воли и способности рационально мыслить. Все его сознание плавно стекает в член, уже напряженный и жаждущий. Лишающий свободы действия след приводит к их двери, которая оказывается не закрытой. Шерлок толкает ее и, перешагнув порог, с головой погружается в удушающий розовый флер, заполняющий собой прихожую, лестницу на второй этаж, сочащийся из-под закрытой двери, настырно лезущий в нос, глаза и уши. Шерлок встряхивает головой, пытаясь вырваться из этого мерзкого морока – он ненавидит розовый цвет и сладкий запах, который он издает, но почему-то поднимается по лестнице и открывает дверь в квартиру. То, что он видит в их с Джоном гостиной, на их диване, совсем не удивляет. Чего-то такого и следовало ожидать от Майкрофта. Стремительно улетучивающимся остатком разума Шерлок, с обреченностью осужденного к электрическому стулу, понимает всю затеянную Майкрофтом игру: спровадить Джона из Лондона, а к его возвращению подпоить брата коктейлем из нейтрализующего действие супрессанта препарата вместе с возбуждающим половое влечение, чтобы в финале подложить под него Питера Блэквуда, эту омежью подстилку. Потому что тот, кого Шерлок видит на их диване – голый, раскинувшийся в призывной позе, течный Питер Блэквуд. Последние связные мысли испаряются. Мозг Шерлока отключается, а в игру вступает инстинкт размножения.