Мой любимый (не) медведь

Потапов берет корзину, и кажется в сотый раз хватает меня за руку. Ведет вперед, по пути останавливается, забывает о моей руке и кидает в корзину сливки, сыр, спагетти, и в довершении какие-то пирожные. Мы подходим к кассе, Саша молча платит, и также спокойно вновь берет меня за руку и ведет к машине. Кидает продукты на заднее сиденье и открывает мне переднюю дверь. Подумаешь, что мы в пяти минутах от моего дома. Правда Венцу на это тоже плевать. Собака начинает активно скулить и кое-как забирается ко мне на колени. Каюсь, этот комок не может оставить человека равнодушным, и ко мне вновь возвращается хорошее настроение. Смотрю на довольного Потапова и не понимаю, что не так с этим мужиком. На кой черт я ему сдалась, так и не могу найти ответа.

— Алиночка, много думать вредно.

— Я учту.

* * *

Саша обходит мою двушку с таким видом, как будто сожрал как минимум килограмма два брокколи без соли и перца.

— Алин, а чего она такая маленькая?

— А зачем мне одной больше?

— Ну, это ни в какие ворота не лезет. Мне не нравится.

— В этом мы схожи. Тебе не нравится мой дом, а мне твой.

— А что-то в этом есть. Продадим твое и мое, и купим новое общее.

— Класс.

— Безусловно. Слушай, ты коврик в спальне пока убери, а то Венц может незаметно нагадить. Ладно, иди пока делай бабские дела, переодевайся, расслабляйся, а я тебе брокколи приготовлю.

Продолжая это безумство, я почему-то действительно иду отдыхать, а точнее принимать душ. Помылась, переоделась и начала валяться с собакой на том самом ковре. По ощущениям сухой, блин, сама себе удивляюсь, что творится в моей жизни и голове.

— Ужин готов и всего полчаса. Учись, женщина. — Саша подает мне руку и тянет на себя. — Халатик для меня надела?

— Для Венца.

— Значит для меня. Так может и волосы распустишь?

— Не надо. А то еще в еду попадут. Читала недавно статью, как мужчина поперхнулся клоком волос.

— И?

— И умер. А даже если все обойдется, все равно глотать волосы — это небезопасно. Когда их вынимаешь изо рта, их нельзя тянуть, так как они могут поранить слизистую. А если уже попадают в организм часто и в большом количестве, в желудке образуется так называемый трихобезоар, требующий хирургического лечения. И к тому же…

— Молчать! Иногда мне хочется действительно отрезать тебе язык.

— И что мешает? Хотя ты не сможешь, я быстрее умру от кровотечения, и ты даже не успеешь меня трахнуть.

— Пойдем есть.

Потапов даже не берет меня за руку, видимо и вправду разозлился. Я сажусь за стол и наслаждаюсь видом еды. Надо признать, что мишка он не косолапый, а очень даже кудесник, еще и хитропопый. Ведь действительно использовал брокколи.

— Это спагетти со сливочно-сырным соусом из брокколи. Я условие твое выполнил. Брокколи есть? Есть. Так что ешь и наслаждайся. Чего-то я лопухнулся, у тебя вино есть?

— Есть. Нижняя полка справа. — Встаю, беру бокалы и подаю Потапову штопор. Саша открывает вино, разливает по бокалам, и мы садимся за стол.

— За приятный вечер и вкусную еду. И чтобы не подавиться всякими трахобазарами.

— Трихобезоар. Трихос от греческого — волосы.

— Закрой базар и ешь!

Кому скажи, не поверят. Я молча проглатываю слова Потапова, в другой раз и другому я бы уже как минимум шибанула бы этой бутылкой вина. Господи, что со мной происходит? Из высоких дум меня выводит вовсе не голос Потапова, а собачья морда на собственной коленке.

— Ему спагетти, наверное, нельзя?

— Даже если можно, обойдется. Я его покормил перед выходом.

Будь это мой ребенок, ни фига бы я ему не дала, а вот собачку жалко. Я и вправду ужасный человек, но посмотрев на злобного Потапова, все-таки беру парочку спагетти и даю Венцу.

— Саш, прости, правда очень вкусно, но мне собаку жалко, никогда не умела отказывать животным, наверное, поэтому не заводила.

— Да ничего страшного, мне не жалко. Если что, обгадит- то он твои полы и ковры.

— Ну и ладно. Мыть — то тебе все равно.

— Зря ты, Алиночка, пользуешься моей добротой. Она небезгранична.

— Люблю людей доводить, так отсекаются сразу слабаки и ненужные.

Саша ничего не отвечает, а я продолжаю хомячить спагетти и параллельно подкармливать собаку. Мне определенно хорошо, и вино очень кстати, приятно разливается по венам, даря нужное тепло. Потапов давно уже все съел, а сейчас просто тихо наблюдает за мной. Ну и ладно, мне очень даже комфортно. Доев свою порцию, демонстративно вздыхаю.

— Вкусно, но так у меня не только пузо не уйдет, но и двойной подбородок появится.

— Главное не тройной. Пойдем смотреть кино, макраместка.

* * *

Мы сидим на диване и смотрим какую-то чушь. Когда я вообще смотрела телевизор? Даже не припомню.

— Алин, что мы всякую фигню смотрим, как старые пердуны, ей Богу. Может чем-нибудь получше займемся?

— Я не буду с тобой трахаться, кажется я уже говорила.

— Так, давай договоримся. Это слово могу произносить я. Из твоих уст оно звучит грубо, ты все-таки женщина.

— Как не назови, смысл один. А если ты попробуешь назвать это «заняться любовью», я тебя лично утоплю в моем унитазе. Кстати, об унитазе. Ты здесь ночевать собрался?

— Однозначно.