Мой любимый зверь

И очкастого доктора, который поставил большой и жирный крест на всех этих мечтах.

– Ну-ну, – вывел ее из задумчивости голос Виктора, – ты мне тут черноту не нагоняй.

– Что? – Инга не сразу поняла, о чем он.

– Нет ничего хуже сожалений о прошлом. Оставь то, что было, там, где ему место, и забудь.

К манере старших говорить так, будто бы они древние оракулы или истина в последней инстанции, Инга уже начала привыкать. Вот и Анна говорила загадками – про путь и все такое. А ведь ту же мысль можно выразить куда проще. Но, видно, у волков так принято.

Виктор продолжал водить над ее спиною руками, лишь едва касаясь, и сквозь тонкую материю водолазки Инга чувствовала жар и покалывание, как вчера, только гораздо сильнее.

Неужели он, такой весь из себя лекарь, считает, что ее спину, которая давала о себе знать каждый раз на перемену погоды или если пересидеть за компьютером, действительно можно вылечить, просто вот так вот поводив руками?

Касания перестали быть легкими, теперь Виктор надавливал с силой, прощупывая позвонки и выкручивая лопатки, так, словно Инга расплавилась и стала глиной в его руках. Ощущение было настолько болезненно-неприятным, что она невольно попыталась дернуться, повернуться, выскользнуть из его рук, но вдруг поняла, что не может двинуться.

Хотела сказать, что ей больно, но и на это сил не было. Внезапно навалилась усталость, дремота, глаза закрылись сами собой, и ее понесло куда-то на волнах беспокойного, тревожного сна.

* * *

Она пришла в себя на той же лавке. На спине – теплая тяжесть одеяла.

Сколько прошло времени, она не представляла, но за окном уже сгущались сумерки. Свет в комнате не горел, и поэтому здесь тоже был полумрак.

Инга тут же вспомнила, что было перед тем, как она «поплыла»: горячие руки на ее спине, ощущение тяжести, неподвижности… Ежки-матрешки! Мгновенно захотелось подскочить и проверить, может ли она двигаться, и что вообще этот странный человек с нехорошим взглядом сделал с ней, пока она была в отключке.

– Резко не вставай, – раздался голос Виктора, – потихоньку. И меньше двигайся сегодня. Я бы тебя здесь оставил, так ведь ты с ума сойдешь от беспокойства, – в его голосе явно промелькнула насмешка.

– Я потеряла сознание. Почему? – Инга начала приподниматься.

Одежда на месте, руки, ноги шевелятся, да и спина вроде не рассыпалась.

– Прости, пришлось тебя выключить, ты мешала.

– Мешала?

Инга не знала, как реагировать на такие признания.

– Слишком много думала.

Память услужливо подсунула ей, что именно она думала, особенно про хозяина этого дома. Инга покраснела и осторожно скосила глаза. Виктор сидел на корточках возле стены, устало навалясь на нее и свесив руки между колен.

Даже в полумраке Инга сумела рассмотреть, что выглядел он неважно, будто разом постарел и осунулся. Неужели так тяжело дается лечение? И что, он так и торчал возле нее весь день, пока она не пришла в себя?

Похоже на то.

– Собирайся, ребята тебя отвезут. Леся уже заждалась. – Виктор поднялся и вышел из комнаты.

В животе заурчало. Ничего удивительного: она не ела целый день. Вот уж теперь она бы точно не стала перебирать и умолотила бы что угодно.

* * *

Леся встретила ее вкусным ужином и радостным щебетанием. Она «обалденно» провела день. Сначала ходила в кинотеатр на фильм 3D.

– Обожаю! Все такое объемное, и монстры как будто рядом. И так страшно, и здорово!

Потом дегустировала мороженое во всех кофейнях и каталась на катамаране:

– Там утки, представляешь? Если бросать им хлеб, они будут за тобой плыть. И подплывают близко-близко. Ничего не боятся. Я пробовала погладить одну, но чуть не упала. Гладиться они не хотят! – девчонка смешно наморщила нос.

Вывалив все свои новости и между делом наложив Инге добавки, Леся уселась напротив и подперла щеку кулаком.

– А тебя, значит, Виктор лечил, – задумчиво пробормотала она. И улыбнулась: – Ну, теперь будешь как новенькая…

В ее голосе было столько уверенности, что Инга спросила:

– Такой хороший лекарь?

– Лучший, – неожиданно серьезно сказала Леся, – только он редко лечит.

– Почему?

– Тяжело это, – вздохнула она.

– Так и не лечил бы, раз тяжело… – буркнула Инга.

Вообще-то она не просила ее лечить, и потому не должна чувствовать себя виноватой! Но почему-то чувствовала.

– Если дар есть, а им не пользуешься, – строго отозвалась Леся, – добра не будет.

– А что будет, какое-то страшное наказание? – Ингу забавляла ее взрослая серьезность.

– Жизнь впустую. Как будто и не свою жизнь живешь. Это само по себе наказание, – пожала плечами девчонка.

И тут с ней запросто можно было согласиться…

– У тебя жених есть? – резко сменила тему Леся.

Так резко, что Инга не успела подготовиться.

– Нет, никого нет, – ответила она.

– Кто-то есть. Ты всегда о нем думаешь, ни на минуту не забываешь. И тебе больно. Вот здесь.

Леся приложила руки к сердцу. Можно было что-то соврать, наверное, даже нужно. Но врать, глядя прямо в глаза, было трудно. Инга не стала и пытаться.

– У него своя невеста есть, так что думай – не думай, толку нет, – она невесело усмехнулась. – От этого Виктор не лечит?