Мой любимый зверь

Смысл слов в принципе был ей понятен, но смутно, очень смутно. Словно та часть ее, которая могла бы осознать, что говорит человек, крепко спала, а бодрствовала другая. И эта другая понимала: человек в комнате может быть опасен. Если на него не нападать, он тоже нападать не будет. Он преграждает выход, убежать не получится, нападать нельзя!

Не так, не словами, на уровне ощущений, догадок и четкого понимания: свой. Это свой, он пахнет как свой, выглядит как свой. Но все-таки ей надо его опасаться.

* * *

Инга пришла в себя все на той же лавке, все так же накрытая одеялом, как и вчера. Только в этот раз одежды на ней не было – лежала стопкой рядом. И Виктора в комнате тоже не было. Инга вскочила и торопливо оделась.

Она едва успела справиться с пуговицами, как он появился на пороге.

– Ну?

– Вначале я слышала голос. Понимала. И даже помню, что чувствовала, чего хотела… А потом все. Опять отключилась.

Виктор кивнул:

– Неплохо, надеюсь, завтра будет лучше. Сегодня отдыхай. И вообще все то время, пока мы занимаемся, избегай прогулок, резких движений и грустных мыслей. Стрессов тебе и тут хватает.

Инга даже не стала спорить: в чем, в чем, а в этом он прав…

Глава 35

Горячо. И так приятно… Ее обнимают сильные руки, гладят – настойчиво и бесстыдно, там где хотят. И она разрешает, покорно изгибается, подставляясь под жадные твердые ладони. Их мало, очень мало. Хочется стать крошечной, чтоб полностью поместиться в них, сразу, всем кожей коснуться. Голова кружится, ох как кружится голова… Обжигает жаром мускулистого мужского тела – и вспыхивает ответный жар, знакомый, томительно-колючий. По коже пробегает волна дрожи, внутри сладко екает от предвкушения. Она вжимается в него все сильнее, обвивает обеими руками, касается губами ямочки между ключицами… Задыхаясь от возбуждения, тянется вверх, ищет его губы… Со стоном прижимается к ним, целует жадно, пьянея от наслаждения.

Что-то не так…

Вкус не тот, и запах…

И Стас целовал ее иначе…

Она открывает глаза. Виктор! Это он ее целует – жарко и незнакомо. Это его тело так тесно впечаталось в нее, изгиб в изгиб, горячее, сильное, крепкое. Это его руки тискают ее, рассылая по всему телу сладкие вспышки удовольствия.

Виктор…

Но она не отстраняется. Зачем? Так умопомрачительно приятно и просто – раствориться, потеряться, расплавиться в этом огне…

Инга проснулась и подскочила на кровати. Сердце колотилось как ненормальное, по телу прокатывались волны жара и дрожи, будто все, что только что было, не приснилось, а произошло наяву. Ежки-матрешки! Хоть под холодный душ вставай, чтоб остыть.

В последнее время она спала неспокойно. Толком, пожалуй, и не спала вовсе. Даже сквозь сон слышала каждый шорох, реагировала на малейший сквозняк. Удивительно, что все равно умудрялась хорошо высыпаться и чувствовать себя намного лучше, чем раньше.

А еще сны. Теперь они снились часто, были яркими. Воспоминания из прошлого, лица, фразы, разговоры. Как ни странно, почти никогда не снился Стас или кто-то из ее прошлой стаи. То ли она сама не хотела никого из них видеть, то ли не положено смотреть сны про посторонних волков, а может, никаких причин и нет. Просто не снится и все!

Зато вот приснился Виктор. Еще как приснился! К чему бы это? В соннике, видимо, смотреть бесполезно.

Инга шмыгнула в душ и долго стояла под прохладными струями, пока окончательно не замерзла. Зато пришла в себя.

Она заглянула на кухню. Там уже была Леся: что-то строгала, на плите пыхтела кастрюля.

– Доброе утро, – улыбнулась Инга.

Та вздрогнула от неожиданности, ойкнула и подняла руку. На пальце выступили несколько капель крови – порезалась. Леся со вздохом опустила руку под воду.

Ранка буквально на глазах затянулась. Так, будто ее и не было.

– Я слишком шумела, разбудила тебя? – обеспокоенно спросила Леся. На порезанную руку она, кажется, даже не обратила внимания.

– Нет, сон дурацкий приснился…

– Бывает, – кивнула Леся.

Она уже как ни в чем не бывало снова кромсала овощи.

– Разве не надо обработать рану спиртом или что-то вроде того?

– Спиртом? – ошеломленно протянула Леся, – вот уж только не спиртом. С чего ты это взяла?

Инга точно знала, с чего она это взяла, но не знала, стоит ли о том рассказывать.

– Просто один мой знакомый… – она поискала слово, – оборотень… Когда был сильно травмирован, просил воду и спирт, на худой конец водку.

Леся усмехнулась:

– Видимо, и правда сильно порвали, да?

Инга кивнула.

– Обрабатывать раны спиртом для нас – самоубийство. Чтобы ты знала, мы вообще плохо переносим спиртное. Несколько глотков достаточно, чтобы вырубить напрочь. Так что даже не экспериментируй.

Инга и не собиралась. Ее эксперименты с алкоголем закончились еще в бытность обычным человеком. Она свои несколько глотков выпила на выпускном, и выпускной прошел мимо нее. Больше она не пила.

– А зачем тогда… – задумчиво пробормотала Инга.