Мой любимый зверь

– Я тебе не тюремщик, но и сообщницей быть не хочу. Влетит, – Леся снова улыбнулась, наморщив нос. – Делай, что хочешь. Анна – мудрая старшая, она не допустит конфликта. Деньги у меня в сумочке там, в прихожей.

– Спасибо, – пробормотала Инга.

– Пойду лягу, пока меня не срубило, – Леся оглянулась на пороге, словно вспоминая, ничего ли не забыла. – Удачи. Ты классная! Жаль, что у вас с отцом не вышло.

Путь свободен? Вот так просто?

Раздумывать было некогда. Деньги быстро перекочевали из Лесиного кошелька в Ингин. Конечно, у Инги были свои на карте, но наличка никогда не помешает. Итак, деньги, карточка, документы… Пожалуй, все. Странная это жизнь, когда все необходимое помещается в дамскую сумочку.

Она зашла в комнату девочки попрощаться. Та уже спала, разметав тонкие косы по подушке. Инга не удержалась и погладила ее по золотым волосам.

Она хорошая девчонка. И ее отец… Наверное, они и есть ее стая. Во всяком случае, предавать их она не собирается. И сбегать от них навсегда – тоже.

Подставлять своих там, дома, – черт, она уже запуталась кто свои, а кто чужие! – тоже не станет. Если они обязаны о ней тут же сообщить, нужно сделать так, чтобы никто не узнал, что она в городе.

Сделать все самой.

Сделать и вернуться.

* * *

Родной город встретил ее настороженно. Именно так: не хорошо и не плохо, словно не знал, чего ожидать от этой вроде бы и гостьи, а вроде бы и не совсем.

Интересно, ее способность узнавать города по характеру – тоже часть волчьей натуры? Наверное. А заодно и нелюбовь к шумным сборищам, и способность выгрызать то, что ей нужно, не бросая дел на полпути…

Это даже забавно, когда ты живешь нигде, ни к кому и ни к чему не привязанный. Когда никто не решает – куда тебе спешить и что делать. А вместо приказов, распоряжений и расписаний у тебя только одно – чувство долга.

В прочем, оно не мешает с комфортом расположиться в кафешке на уютном диванчике, заказать чай на травах (наверное, влияние Леси – Инга разлюбила кофе и теперь предпочитала душистые чаи). Какое-то время наслаждаться уютом, покоем, тихой музыкой. А потом достать телефон.

Инга позвонила в приемную:

– Мне нужно с вашим главным редактором встретиться по поводу рекламы. Мы хотели бы давать на постоянной основе…Нет, мы хотели бы с ним лично… До которого часа он будет? Большое спасибо!

По тяжелому вздоху секретаря стало понятно, что все будут торчать на работе допоздна, как обычно и бывает, когда строгий шеф на месте. И надежда на то, что он окажется на стоянке один в темноте, очень велика.

Она не станет нападать сегодня, только проследит, притаившись в кустах. Он не должен ее заметить.

* * *

В вечернем парке было зябко и страшновато. Инга зашла в самую гущу кустов и деревьев. Постояла, оглядываясь. Все-таки это не глухой лес, где на много километров вокруг нет никого, а общественное место – запросто могут быть люди, даже в самом темном заросшем углу. Ладно. Что стоять? Инга сбросила с себя одежду, сложила аккуратной стопочкой в пакет, туда же отправилась сумочка, обувь. А сам пакет – в центр куста, так чтобы не нашли ни благородные искатели – бомжи, ни случайно забредшая парочка студентов, которая ищет местечко потише, чтобы уединиться.

«Оранжевый лед».

Уже знакомая трансформация. К этому привыкаешь, и со временем становится не так уж и сложно. Все-таки нужно отдать должное Виктору: он отлично ее обучил. Обучил бы еще лучше, если бы она не сбежала…

Идти осторожно. Так, чтобы не шелохнулись кусты. Да что там кусты! Чтобы трава почти не шевелилась. Этому он тоже ее обучал. Притаиться и ждать, пока, наконец, враг не появится, а потом выбрать момент и напасть.

Нет, напасть завтра, сегодня только посмотреть…

Редактор вышел из стеклянной двери. Следом за ним устало плелись двое сотрудников. Остановились, перебросились несколькими фразами и поспешили прочь со стоянки.

Удобная штука – стоянка с расписанными местами. Простым смертным туда не пробиться. Даже тем, кто приезжает на работу не на метро, приходится парковаться чуть поодаль. А вот так, в двух шаг от входа, – только избранные. Очень удобно тому, кто следит за одним из избранных.

Следить и ничего не делать – мучительно трудно. Особенно в волчьей шкуре, когда инстинкты сильны, и тело требует: нападай, хватай, рви зубами.

Шеф приблизился, остановился у машины и долго, долго копался в карманах.

Смотреть на это было невыносимо. Каждое мгновение – упущенный шанс сделать бросок. Она успеет! Незачем затягивать до завтра.

Инга сжалась в пружину, готовясь к прыжку, и не успела. Сильный удар в бок – и она кубарем покатилась по траве. Поймала равновесие, почти встала, и тут же ее придавили к земле мощные лапы, а над ухом послышалось тихое угрожающее рычание.

Волк. Настоящий, сильный… Не такой, как она.

«Ты уже гораздо сильнее человека, но еще намного слабее любого волка», – говорил ей Виктор после их тренировок.

Только теперь она поняла, насколько он был прав.

Волк рычал угрожающе, но и только. Не пытался вгрызться в горло, не рвал когтями. Лишь навалился, придавив сверху тяжестью, не давая пошевелиться.