Мой любимый зверь

А ведь Катерина всегда была рядом с Анной. Знала обо всех переговорах. И если рядовой член стаи мог не знать, кто там главный у соседей, то помощница Анны знала точно.

Стас резко остановил автомобиль.

Они переглянулись, не сомневаясь, что думают об одном и том же. Предводитель раскрыт. Терять ему больше нечего. Он знает слишком много. И, скорее всего, в других городах собираются духи, чтобы обезглавить стаю.

– Надо предупредить… Я звоню Семену, – коротко бросил Стас.

Инга кивнула. Ей тоже было кому позвонить.

– Виктор, ты жив?

Хороший вопрос. Если он ответил, то наверняка жив. А еще он ответил сам, а значит, ждал звонка. Разумеется, ее звонка.

– А должен быть мертв? Может, ты объяснишь, что происходит?

– Объясню потом, сейчас нет времени. Главное – духи сегодня будут пытаться убить вожаков. Всех вожаков во всех городах. Предупреди, кого сможешь. Пусть усилят охрану, пусть будут готовы…

– Никто из чужих не может знать имена всех вожаков. Это тайна, которая охраняется.

– Может, поверь мне на слово. Анна уже мертва, – тяжелый вздох на том конце провода. – И… где Леся?

– Леся в городе, – мигом заледеневшим голосом сказал Виктор.

– Одна? – сердце Инги рухнуло вниз.

– А с кем? – бросил он раздраженно. – Ты же просила сделать вид, что все еще здесь!

– Виктор, прошу тебя, скорее…

Впрочем, это было лишним. Последние слова она говорила под аккомпанемент коротких гудков.

Глава 44

Леся чувствовала себя отвратительно. Впрочем, чему удивляться? Алкоголь – это такая специальная штука, придуманная, чтобы люди после него чувствовали себя отвратительно. Особенно если они – не совсем люди.

Но даже не слабость и ломота ее напрягали. В конце концов, любой волчонок с детства учится переносить боль и неудобства. Самым неприятным был взгляд, которым отец окинул ее утром, когда приехал выяснить, что случилось. В его глазах было столько разочарования, что хватило бы на целый выводок волчат, а досталось ей одной.

И тут уж неважно, стала ли она сообщницей Инги или в самом деле упустила ее. И то, и другое плохо, и неизвестно еще, что хуже.

Поэтому и не спала поздно ночью. Поэтому и злилась. Хотя точно знала – она все сделала правильно.

Чай из трав заварился.

Она выпила его небольшими глотками, а остатки выплеснула, чтобы посмотреть, как лягут чаинки. Тот, кто умеет смотреть, может и увидеть.

Сегодня чаинки весь день ложились плохо: то слепятся крестом, то соберутся в разорванный круг, а то и сложат рисунок, похожий на пламя. Одно к одному, все плохо.

И нет никого, с кем можно было бы поговорить, поделиться. Впрочем, это как раз обычная ситуация. Она и раньше не особенно с кем-то разговаривала.

Знать, что люди чувствуют, не всегда благо. Встречаясь с ней, и ровесники, и те, кто постарше, зажимались и начинали сочиться страхом, беспокойством, недоверием. Все, кроме отца. Но отец тоже редко с ней разговаривал. Она научилась понимать его с полуслова. И, кажется, он был ей за это благодарен. Слова давались ему тяжело.

Единственный, кто разговаривал с ней много и без страха, – Инга. Было бы здорово, если бы она осталась рядом. Леся часто думала о том, какая у них могла бы получиться семья. Как оттаял бы отец. Как весело бы было водить молодую симпатичную мачеху по местам, которые Леся любила, и доверять ей свои маленькие тайны.

Но умение отпускать тех, кого хотелось бы оставить рядом, очень важно, если ты собираешься со временем стать вожаком стаи.

Ладно, хватит бездумно пялиться в чашку. Что там говорит интернет о способах борьбы с похмельем? Горячая ванна? Было бы неплохо, может, перестанет выкручивать суставы.

Леся пустила горячую воду, сбросила халат и уже собиралась окунуться в спасительное тепло, когда в двери заворочался ключ. Те, что за дверью, пахли чужими, слишком чужими. Это не волки, и даже не люди.

Странно, она никогда не видела духов, не встречалась с ними, но сейчас опознала их быстро. Ей не нужно было даже на них смотреть. Холодные, мертвые, они были похожи на черные дыры, чуждые всему живому.

Впрочем, был среди них и другой – свой. Хотя какой он теперь свой? Леся обернулась мгновенно, заняла позицию у двери. И зло оскалилась.

* * *

Когда Виктор ворвался в квартиру, было уже поздно. Чуть за порогом лежала окровавленная волчья туша. Он переступил через нее и пошел дальше.

В коридоре валялись ошметки одежды. Сколько же тут было духов! И где Леся? Он заглянул в одну комнату, в другую, затем на кухню.

Леся сидела на стуле, поджав ноги, и грела руки о чашку с горячим чаем. Несколько царапин на лице, кровоподтеки на худеньких руках. Жива!

– Сергей их впустил. У него был ключ, – ответила она на незаданный вопрос. – Где я, знал только он и Дмитрий.

Виктор кивнул.

– Я ему верил. Теряю бдительность. Плохой из меня вожак.

Одного из его охранников явно завербовали не так давно. Раньше он заметил бы. А в последние недели был слишком занят не тем, чем надо.

– А лучшего все равно нет, – насмешливо парировала Леся.

– Вот ты вырастешь – и будет.

Она улыбнулась:

– Я уже давно выросла, а для тебя не вырасту никогда. Так что можешь и не ждать. Чаю хочешь?