Мой лучший Новый год

Легкое оживление в кондитерском и у газировки. Здесь дети мужского пола от 5 до 60 лет. Оливье, курицу, рыбу больше невозможно есть, жрать и даже видеть. Хочется чего-то сладкого и газировки. Опять же шанс снова обратить внимание на детей, от которых успешно открестился подарком под елкой и одной поездкой на детский спектакль. Но черт, каникулы не кончаются. И уже никто не понимает, что с этим делать. Растерянность. На лицах всех обитателей магазина – растерянность. Мы можем эффективно не работать только тогда, когда нужно эффективно работать. А тут эти проклятые каникулы. Просто каникулы. Ведь тут, пользуясь случаем, семья объясняет тебе, что вот это нужно починить, а это переставить, это отнести в гараж, и каждый день, буквально каждый день нужно долго разговаривать и заниматься с детьми. А ты не работаешь. Ты не занят. Ты уже ел, пил и спал. Ни одного аргумента и растерянность. Полная.

И вот некий поток к кассе. «…Плывет в тоске необъяснимой», – всплывает в моей голове строчка Бродского. Случайно смотрю на свою тележку. Кефир, молоко, глазированные сырки, ассорти восточных сладостей, два лимона. Как взял, даже не помню. Слишком увлекся изучением лиц и настроений. За троими вялыми мужчинами до кассы вдруг чувствую неясный приток радости в организме. Оглядываюсь. Женщин, достойных Маркеса и стихов, нет, умилительных детей тоже. Озарение, что видишь тот продукт, который почему-то очень и давно хотел, не пришло, хотя еще раз оглядел все прилавки. В голове звучит Бродский. Что это? Псевдоэлитарность или похмелье? Стихотворение дочитывается в моей голове до конца и… И наступает счастье. А счастьем нужно делиться. Секунду. Сейчас объясню. Стихотворение же называется «Рождественский романс». Ребята, я придумал, как закончить эти ужасные каникулы. Как снова есть, пить и спать, то есть быть очень занятым. Бог не оставил нас. Он взял и родился. Завтра же Рождество. Праздник. Долой кефир и сладости. Время закусок возвращается.

Очередь к кассе обернулась. Вся. На меня смотрели счастливые глаза нескольких людей, у которых я забрал растерянность невнятных каникул и подарил праздник. Я чуть напрягся, ибо не очень понимал, какую часть своих мыслей я озвучил прилюдно. Только Бродского или свои пояснения тоже. Очередь распалась и рассыпалась. Мы превратились в новый поток. Очень конкретно направленный. Ведь мужчине, чтобы осуществить стратегическую закупку в магазине, нужен повод. Конкретный повод. Все, что есть в холодильнике, мы не помним, а вот купить всего, что нужно для праздника, – это наш формат.

Через десять минут очередь из бывших растерянных, а теперь вдохновленных мужчин снова собралась у касс. Тележки солидно позвякивали, были полны нарезок, полуфабрикатов и бутылок разной формы. Кефир на полки, конечно, никто не вернул. Не солидно. Но как же прекрасно видеть вдохновение и надежду вместо потерянности и тоски, «…как будто будут свет и слава, удачный день и вдоволь хлеба, как будто жизнь качнется вправо, качнувшись влево». Спасибо, Иосиф Бродский и Иосиф-плотник… Спасибо за праздник…

Евгений Попов «Социализм с человеческим лицом» Случай на станции «Библиотека им. Ленина»

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА в конце 1967 года была, как всегда, сложная. Оголтелую кампанию клеветы и ненависти к нашей стране, посвященную 50-летию Великого Октября, развернули западные средства массовой информации. Трудящиеся завода «Красный профинтерн» гневно осудили на многолюдном митинге протеста очередную преступную агрессию Израиля против арабских стран. Негритянские гетто USA взрывались, как пороховые бочки. Не прекращались беспорядки в Китае. Храбро сражался Вьетнам. Реакционные греки посадили в тюрьму своих замечательных патриотов типа Манолиса Глезоса. Среди молодежи капиталистических стран распространилась эпидемия насилия. Композитор Филипп Жерар стал лауреатом премии Ленинского комсомола. Джон Стейнбек занял крайне безнравственную позицию, и это вызвало горечь и недоумение у советских читателей. Миллионер Джанджакомо Фельтринелли создал нелегальную Группу партизанского действия. Уж недолго было ждать студенческую революцию в Париже, массовые беспорядки в Беркли, ввод советских танков в Чехословакию при поддержке ГДР, Болгарии, Венгрии, Польши – о чем неплохо бы помнить тем гражданам перечисленных стран, которые вдруг начисто забыли после «перестройки» об этой своей «братской помощи» чехам и во всем теперь винят одних «русских».

И вообще – именно следующий, 1968 год был, по моему скромному мнению, рубежным для всего человечества. Именно тогда и начало формироваться то нынешнее безумие, которое сейчас превалирует во всем мире и от которого нет покою нигде – ни в Ницце, ни в Стамбуле, ни в Мюнхене, ни в Донецке. Ну, разве это не безумие – взрывать детей на свадьбе (Турция), публично обсуждать состав мочи олимпийских спортсменов (Рио-де-Жанейро), тратить миллионы на перевозку собак в частном самолете (Россия)?