Мой лучший враг

Илман-то должен знать. Но смотрит на меня так, будто совсем не приветствует, что я тут задаю вопросы.

– Решают возникшие размолвки. С семьями, позволю себе заметить. Это очень здорово: знать, что хотя бы родители пары настроены решительно. Будет прекрасно, если и лорд Рейм, и миссис Лудар наконец смогут тоже что-нибудь сказать о своих будущих родственниках.

Идиотизм какой-то.

При чем здесь родственники? Серьезно: мы двое взрослых людей, связавших себя ритуалом, – это наше обоюдное решение, кто еще должен в него залезть? Увы, тут есть большая проблема: мы с отцом терпеть друг друга не можем, но выносить наши отношения на публику не привыкли. Плевать, что о тебе думают, – это одно, но ссоры в семье – что-то вроде слабости, которую даже мне не очень хочется предлагать врагам.

Может, зря. Потом что сейчас я чувствую себя неправильно – после намеков Кинана Рейма и его взгляда, которым он до сих пор пилит Келли, изучая ее одежду, волосы и прочее.

Что ему нужно? Он сказал мне делать что я хочу, – хоть это и звучало как «нырни в лаву». А теперь решил взять свои слова назад, вспомнить, что он придурок с двойными стандартами, которому важнее всего поддерживать видимость собственного достоинства?

Я освободился от него два года назад, когда мне стукнуло восемнадцать. Даже не знаю, что нас связывает сейчас, – после разговора в конце лета я бы сказал, что только иллюзия и еще мои братья. Я сообщил ему, что обручился с Келли Лудар, в письме. На которое получил лишь сухое «Спасибо, что держишь в курсе».

Но может, он решил, что моя избранница не слишком подходит для кровного родства? К чему было это идиотское замечание про то, что она не собиралась к парникам раньше?

– Келли, приглашаю вас посетить наш дом. Познакомитесь заодно с братьями Идена. К тому же вы живете с опекуншей, бабушкой? Ее я тоже хочу увидеть.

Сильфов сын. Точнее, далекий праправнук.

Я собираюсь возразить – но в этот раз меня опережает бесенок:

– Я буду рада. Спасибо за приглашение.

Проклятье.

Хорошо, что хотя бы никаких «это огромная честь» и дурацких комплиментов. Общение со мной не прошло даром. Половина аристократов уже встали бы на задние лапки.

– Тогда назначим время, – говорит Кинан Рейм. – Послезавтра у меня свободный вечер.

И все, конечно, должны быть рады.

– У нас тоже.

– Вот и отлично, – одобряет Илман. – Это все, зачем я вас звал.

Ладно. Мы еще можем все переиграть – не обязательно прямо на глазах у ректора.

– Спасибо, что уделили время, – говорит отец. – Не буду больше вас задерживать.

Мы выходим вместе. Уже в коридоре он достает из кармана часы.

– Иден. Поговорим?

– Поговорим дома, когда встретимся. Кажется, у тебя сейчас дела.

Он смотрит на меня так, как… впрочем, как обычно. Будто я его разочаровываю. Но мне не привыкать.

Беру бесенка за руку и увожу прочь. Она едва успевает попрощаться с моим знатным родителем.

Понимаю, что так и держу ее ладонь, еще и довольно крепко, только когда она пытается высвободиться через несколько поворотов.

– Что ж, – выдыхает, – я ожидала худшего.

Правда? Отец едва ценник на нее не повесил, а ей могло быть хуже?

– Ты не обязана была соглашаться. – Останавливаю ее и останавливаюсь сам. – И сейчас не обязана. Послушай, мой отец – не самый приятный человек. Это было его желание, если оно не совпадает с твоим, мы откажемся.

Келли склоняет голову набок.

– Ты как-то странно реагируешь. Не хочешь знакомить меня со своими родными?

Вопрос звучит серьезно. Взгляд у нее серьезный – зеленые глаза смотрят прямо на меня, и не сказать чтобы весело.

Проклятье. Я только сейчас понимаю. Я же презрительно кривился в сторону сопляка Тео за то, что тот променял лучшую девчонку на благословение папаши. А теперь мой собственный отец заявляется сюда, одаривает ее холодным сомнением, и все выглядит так, будто я прячу ее от семьи, потому что стыжусь или еще что похуже.

Она подумает, что я такой же придурок. Наверное, ей очень неприятно.

– Мы просто не в лучших отношениях, – пытаюсь объяснить. – Предпочитаем не показывать этого, но отец – вообще не тот человек, к которому я бы повел свою женщину. Любую. Мы практически не общаемся.

– Ах.

Она прилично удивлена.

– Ты хочешь с ним познакомиться ближе? – Мне как-то тоже не здорово от ее реакции. – Нет, ну можно. Увидишь мою семью, дом, в котором я вырос, детские магические слепки, если найдешь.

Она усмехается.

– Рейм, я не то чтобы хочу. Но мне кажется, так будет лучше. Видимость нормальных отношений, знаешь. Особенно раз уж Илман по-прежнему за нами следит.

Сомневаюсь я, что знакомство с отцом – это «лучше».

Но она увидит, что представляет собой моя семейка. Или хотя бы ее часть. Когда женщина хочет познакомиться с твоей родней – это ведь хороший знак? Ну, там, можно практически подумать, что у нее серьезные намерения, ты ей нравишься или она хотя бы гоняется за твоим наследством.

– Тогда готовься. Напиши своей бабушке, и мы устроим милый семейный ужин.

Я говорю это и только потом думаю.

А может, она решила, что будет очень здорово совсем не понравиться моему отцу и таким образом отделаться от меня?