Мой мальчик

Уилл начал раздражать Маркуса. Почему он не хочет, чтобы у него были друзья?

– Ладно, забудем.

– Извини меня, Маркус. Я рад, что ты сегодня поговорил с Элли, действительно рад. Но двухминутный разговор с кем-то, кто просто смеется над тобой… Не вижу у этих отношений будущего, понимаешь меня?Маркус его почти не слышал. Элли и ее подружка сказали, что он смешной, а если у него получилось рассмешить их однажды, он сможет сделать это снова.

Он увидел их на следующий день. Они стояли у автомата с газировкой и обсуждали всякого, кому хватало храбрости подойти и опустить в него монетку. Маркус понаблюдал за ними немного перед тем, как подойти.

– Привет, Элли.

– Маркус! Дорогой мой!

Маркус решил не думать, что это может означать, и пропустил фразу мимо ушей.

– Элли, а сколько лет твоему парню?

Он задал всего один вопрос, а девчонки уже смеялись. Он понял, что способен их рассмешить.

– Сто два года.

– Ха-ха, – снова правильно отреагировал он.

– Девять.

– Ха-ха.

– Зачем это тебе? Почему ты вообще думаешь, что у меня есть парень?

– Мой друг Уилл сказал, что ему, наверное, лет двадцать пять, он ездит на «харлей-дэвидсоне» и раздавит меня как козявку.

– О-о-о-о, Маркус! – Элли обхватила его за шею и потрепала по голове. – Я ему не позволю.

– Хорошо. Спасибо. Должен признаться, я немного занервничал, когда он это сказал.

Снова смех. Подружка Элли уставилась на него, как будто он был самым интересным человеком из всех, кого она встречала.

– А сколько лет твоей девушке? Она, видимо, тоже хочет меня убить? – Теперь они смеялись не переставая. Нельзя было понять, когда кончался один взрыв смеха и начинался другой.

– Нет, потому что у меня нет девушки.

– Не могу в это поверить. У такого симпатичного парня, как ты? Придется нам это исправить.

– Спасибо, не надо. Сейчас мне девушка не нужна. Мне кажется, я еще не готов к этому.

– Разумно.

Внезапно рядом с ними возникла миссис Моррисон.

– Элли, в мой кабинет, быстро!

– Я не сниму этот свитер.

– Мы поговорим об этом в моем кабинете.

– Не о чем тут говорить.

– Ты будешь спорить со мной в присутствии всех?

Элли пожала плечами:

– Я не против, если вы не против.

Элли действительно было наплевать, и это было видно. Многие ребята делали вид, будто им наплевать, но мгновенно превращались в паинек, как только учитель им что-нибудь говорил. Элли же вела себя так при любых обстоятельствах, и миссис Моррисон ничего не могла с ней поделать. Но с Маркусом она могла сделать что угодно, и подружка Элли, казалось, тоже не хотела затевать ссору с миссис Моррисон. В Элли было что-то такое, чего не было в них, или в них было нечто, чего не было у нее, – одно из двух.

– Зои, Маркус, я хочу поговорить с Элли наедине. И кстати, Маркус, с тобой мы тоже кое о чем не договорили, не правда ли?

– Да, миссис Моррисон. – На секунду Элли встретилась с ним взглядом и улыбнулась, и в эту секунду ему действительно показалось, что они – спевшаяся троица. Или треугольник, где Элли – вершина, а он и Зои – углы основания.

– Ну, идите.И они ушли.

Элли и Зои нашли его на большой перемене. Когда они вошли, он сидел за партой, ел бутерброды и слушал, как Фрэнки Болл и Джулиет Лоуренс обсуждают какого-то парня из девятого класса.

– Вот он где, посмотри!

– Ага-а-а-а! Маркус!

Практически все в классе отвлеклись от своих дел и уставились на них. Было видно, что все они подумали: «Элли и Маркус?» Даже Ники и Марк, которые уже несколько недель с ним не разговаривали и притворялись, будто не знакомы с Маркусом, оторвались от своего «Геймбоя»; Маркус надеялся, что благодаря этому один из них проиграет партию. Он чувствовал себя превосходно. Если бы сам Курт Кобейн вошел в класс в поисках Маркуса, челюсти его одноклассников не смогли бы отвалиться ниже.

– А вы на что уставились? Маркус – наш друг, правда, Маркус?

– Да, – сказал Маркус. Какими бы ни были его отношения с Зои и Элли, «да» было единственно верным ответом.

– Тогда давай, пошли. Не собираешься же ты проторчать здесь всю перемену? Пойдем к нам в класс. С этими сидеть никакого толку. Занудные уроды.

Маркус заметил, как некоторые из них покраснели, но никто не сказал ни слова. И не мог сказать, если только не хотел поссориться с Элли, а этого никто из присутствующих точно не хотел. Какой смысл? Даже миссис Моррисон не могла переспорить Элли; так какие же шансы были у Фрэнки Болл и всех остальных?

– Хорошо, – сказал Маркус. – Подожди минутку.

Он попросил их подождать, потому что просто хотел растянуть этот момент на подольше: не было никакой гарантии, что Элли и Зои еще раз снова придут за ним, а даже если и придут, то объявят на весь мир или хотя бы на ту его часть, что поглощала бутерброды в этом классе, что он их друг, а все остальные – просто занудные уроды. На это рассчитывать не приходилось. Но теперь, попросив их подождать, он не представлял, почему они, собственно, должны его ждать.

– Я… Мне захватить что-нибудь?

– Например? – спросила Зои. – Бутылку?

– Нет, может быть…