Мой маленький Будда

Тетради Имике всегда были в образцовом порядке. Он не только красиво и аккуратно пишет, но и не терпит исправлений, зачёркиваний, пропусков. Лучше перепишет всё заново, от начала до конца, лишь бы всё было чисто и правильно. Нередко он приносил лучшие оценки, чем Балинт, особенно за домашнюю работу, просто потому, что был более старательным. Он хорошо учился. Балинту не было стыдно за него перед друзьями. Но их одноклассники, ровесники Балинта, конечно же, не за хорошую учёбу приняли Имике в свою компанию, а прежде всего из-за Балинта, который не потерпел бы плохого отношения к брату.

С пяти лет Балинт начал заниматься в музыкальной школе по классу скрипки. В Венгрии он не раз выступал перед ребятами, учителями и родителями в школе Имике, который очень гордился своим младшим братом. Всем и каждому, кто был на концерте, он объяснял: «Это мой брат!» Он собой так не мог бы гордиться! Вся школа (учителя, дети, даже тётя-повар) уже заочно были знакомы с Балинтом, Потому что все рассказы Имике начинались одинаково: «Балинт…»

Если у нас не было времени и Балинту надо было проводить Имике куда бы то ни было, он делал это без единого возражения. Если он шёл с друзьями в кино, предлагал пойти и Имике. Для нас было радостью то, что предложение исходило от него самого. Мы старались не навязывать ему Имике, потому что не хотели, чтобы он тяготился обществом брата, чтобы испытывал неловкость перед друзьями. Ведь у детей свои неписаные законы. А Балинт всего лишь ребёнок. Такой же, как все.

Нет… Всё-таки не совсем такой же.

Однажды в Москве, когда Балинту было лет двенадцать, он играл на скрипке в одном психоневрологическом интернате для взрослых (гимназия, где он учился, «шефствовала» над этим лечебным заведением). После его выступления больные обступили «маленького музыканта», по-своему выражая свой восторг: трогали его, обнимали, гладили по голове. Они не были агрессивны, но их душевный недуг отражался в их глазах, проявлялся в чрезмерной резкости движений, в изуродованных болезнью фигурах. Не всякий взрослый справился бы с подобным испытанием. А Балинт с улыбкой отвечал на их бессмысленные вопросы, показывал им скрипку, что-то объяснял. А я смотрела на него и плакала. У меня очень хороший сын…

Может быть, Имике, сам того не подозревая, вместе со сладостями разделил с «Крохой» и своё сердце? Только тем, что он есть и что он такой, он научил своего маленького брата милосердию и добру? Заразил его тем, чем самого его щедро одарила природа…

Я часто думаю о том, что будет с Имике, когда меня не станет. Ответ всегда приходит сам собой: «У него есть Балинт!»

Наши учителя

1.

Эту главу я хотела бы начать с благодарности тем педагогам, которые когда-либо учили Имике. За их терпение, за любовь, за самоотверженность, с которыми они выполняли и выполняют свою работу Я не могу перечислить всех учителей, с которыми мы сталкивались за годы учёбы Ими, но о некоторых из них, кто опекал его в течение долгих лет, мне хотелось бы рассказать отдельно. Они сыграли огромную роль не только в жизни моего сына, они были и моими учителями тоже. Незаурядные личности.

Самая первая наша учительница была русской. Лидия Тимофеевна Трофимова. Мы жили в Ливии, когда Имике исполнилось шесть лет и по венгерским законам он достиг школьного возраста. Речь могла идти только об индивидуальном обучении, надо было искать частного учителя. Среди венгров не оказалось ни одного педагога, и мы были вынуждены обратиться в русское посольство. Лидия Тимофеевна не была «специальным» педагогом, но была учителем от Бога. Имике ещё и разговаривал-то с трудом, хоть и на двух языках, но она за несколько месяцев научила его читать, писать и считать по-русски. Это было ещё одно маленькое чудо. Невозможно передать ощущения, которые я испытывала, глядя на склонившуюся над букварём светловолосую головку сына, старательно водившего пальчиком по строчке и безошибочно читавшего по слогам русские слова! Всё началось с Лидии. Именно она отправила Имике по длинной и очень нелёгкой дороге знаний, снабдив его всем самым необходимым.

Когда в 1994 году мы вернулись в Венгрию, Имике уже исполнилось семь лет. Надо было срочно записывать его в школу. Для этого было необходимо пройти психолого-педагогическую комиссию, где профессионалы должны были проэкзаменовать ребёнка и направить его в соответствующее учебное заведение.