Мой мастер

- Он пришел ко мне. Хотел поговорить. А я торопилась.

- А он?

- Он сказал, что застрелится.

- А вы?

- А я торопилась... А потом слышу - щелчок, такой негромкий, как будто спичкой чиркнули по коробку. Я повернулась. А он лежит.

- Боже мой!.. - ужаснулась я.

Виноградская покачала головой, как бы согласившись с моим ужасом.

Позже я узнала, что брат режиссера застрелился не из-за любви, вернее, не только из-за любви, а по совокупности. Его должны были посадить. Он сделал свой выбор, хотя выбирать ему было практически не из чего. Пуля, пущенная своей рукой или чужой. Вот и весь выбор.

Но если бы Катрин любила его и согласилась выслушать, он не убил бы себя в этот вечер. И как знать, может быть, его миновала бы и чужая пуля...

- А если бы вы знали, что он застрелится, вы бы не торопились? Вы бы его выслушали?

- Ну конечно!

Мы смотрели друг на друга, не видя лиц, а видя тот давний день, клонящийся к вечеру.

- А что было потом? - спросила я.

- Когда?

- Ну... после щелчка.

- К дворнику пошла... И что вы думаете, он мне дал? Тачку.

- Зачем?

- Чтобы я сама везла тело.

- И вы везли?

- Ну а как же? Везла и кричала.

Время было для нее фоном, но иногда фон проступал на первый план и окрашивал цветом крови все портреты и жизненные сюжеты.

Катрин молчала. Тень прошедшего как будто притемнила лицо.

- А Икс? - спросила я.

- С ним все в порядке. После войны он женился на другой женщине.

- Актрисе?

- Нет. Специалист по воронам. В доме жило тринадцать ворон.

- Орнитолог, - догадалась я.

- Говорят, как две капли воды похожа на меня. Но не я.

- Вы с ним общались?

- Никогда. Полный разрыв.

- Но полный разрыв - это тоже отношения.

- Конечно...

Виноградская мстительно выпрямляет спину, смотрит перед собой, чуть прищурившись, будто видит счастливую пару в окружении ворон. Она не смирилась и не простила. Наблюдает издалека, как кошка.

За окном в траве и в желтых одуванчиках сидит молодая женщина. Шьет. Рука вверх - вниз. Плавное, извечно-женственное движение руки. Это к соседу приехала любовница и демонстрирует домовитость. Вчера вечером они пили и дрались.

И всюду страсти роковые, и солнце все никак не сядет, и молодость все никак не кончится.

В институте отмечают юбилей Виноградской. К юбилею ей дали квартиру в Москве, на самом выезде из города. Случайно или не случайно ее дом в двадцати минутах от моего, если идти пешком. Идти приходится через поле и лес. Прекрасная прогулка.

Квартира - на семнадцатом этаже. Когда я выхожу на балкон, я ближе к небу, чем к земле. Кажется, что сейчас сдует ветром, и я крепко держусь за балконные перила. У меня даже косточки на руках белеют от напряжения.

В комнате есть еще одно окно, узкое и длинное. Из него далеко внизу видна земля, как из окошка самолета. Катерина называет его "окно самоубийцы". Я думаю, в Катерине иногда заводятся мстительные мысли типа: "Вот возьму и выброшусь. Будете знать..."

Но это только кокетство с возможностью выбора.

Катерина преподает по-прежнему. У нее новый курс. Она заставляет будущих сценаристов писать сценарий про Ленина. Но в стране другая жизнь, другие настроения. Социализм с человеческим лицом надоел, поскольку это тяжелое, бровастое лицо Брежнева со товарищи.

Новый курс отказался писать про Ленина. Согласился только латыш Янис. И получил повышенную стипендию единственный на курсе. Курс объявил Янису бойкот. Катерина поставила на свой письменный стол портрет Яниса. Это ее ответ курсу. Началось противостояние.

Янис красив и одинок. С ним никто не разговаривает, кроме Катерины. Он приезжает к ней довольно часто, и они молча играют в карты.

Во время войны Янис попал трехлетним ребенком в концлагерь, у него немцы забирали кровь, ставили какие-то опыты. Он до сих пор помнил леденящий холод смерти. Смерть приходит с ног.

Здесь, в Москве, у него нет знакомых, кроме Катерины. Два одиноких человека режутся в карты, совершенно молча. Потом пьют чай с пряниками жесткими, как камни. Иногда Янис остается ночевать, выносит на балкон раскладушку. Я бы сошла с ума: спать на такой высоте. Я бы боялась, что меня сдует ветром.

Новый курс к Катерине не ходит. Из старых наведываются двое: безотказная Лариска и Быкомазов. Лариска - некрасивая и неталантливая. Но зато добрая и трогательно безотказная. В этом и есть ее талант и красота.

Быкомазов - высокий, костистый, крестьянский. Приехал откуда-то из глубинки: не то из Сибири, не то из Чувашии. Катерина была к нему равнодушна. Она говорила: "Что это за фамилия такая, Быкомазов? Из чего она образована?"

По дому свободно, как по уссурийской тайге, разгуливают семь кошек. Сначала была одна - Мурка. Она родила троих детей, а эти дети - своих детей, Муркиных внуков. Несколько котят удалось раздарить, а семь остались стационарно, одичали, качаются на люстре, скачут по занавескам.

Виноградская смотрит на младших и говорит:

- Какие красивые дети, у них лица, как у Ленина. Ленин - идеал, значит, котята близки к идеалу.

- Но старшая лучше всех, - добавляет Катерина.