Мой метод: начальное обучение

Но мысль о высшей справедливости, живая память об умершем, возвращающая его нам, спасают человека. Постепенно не забвение, помогающее порой животным, но связь, которую наш ум установил с миром, возвращает спокойствие страдающей душе. Подобного утешения не дадут скучные уроки, где педагоги заставляют зубрить научные теории, противоречащие состоянию наших душ. Когда говорят: «Примиритесь, черпайте силу в убеждениях», имеют в виду: «Предоставьте разуму свободу трудиться над восстановлением и спасением — он всегда к этому стремится».

Если интеллект, даруя понимание, становится спасением от смертельной опасности, каким источником радости должен он быть для человека. Говоря «ум прояснился», речь идет о моменте творчества, не связанном с давлением сильных внешних впечатлений. Ясный ум — это активное понимание, сопровождающееся ярким чувством, а следовательно, воспринимаемое как внутреннее событие.

Я знала одну девочку, рано потерявшую мать, настолько угнетенную иссушающим школьным образованием, что она была почти не способна учиться и понимать излагаемые предметы. Одинокая жизнь без капли нежности усугубила умственную усталость. Отец отправил дочь на несколько лет в деревню, где ребенок жил совершенным дикарем, а затем вернул в город и решил учить дома, приглашая разных преподавателей. Девочка учила, зубрила, но оставалась такой же усталой и пассивной. Время от времени отец ее спрашивал: «Твой ум прояснился?» И она всякий раз отвечала: «Я не знаю, что это значит». По странному стечению обстоятельств моей жизни девочка оказалась целиком на моем попечении. Для меня, еще студентки медицинского факультета, это был первый педагогический опыт, о котором я не могу здесь распространяться, хотя он и заслуживает внимания. Однажды мы сидели в комнате, ученица занималась органической химией, внезапно все бросила, взглянула на меня сияющими глазами и воскликнула: «Это случилось! Это случилось! Я поняла!» Потом она вскочила и побежала, громко выкрикивая: «Папа! Папа! Мой ум прояснился!» Я ничего тогда не знала о ее жизни, поэтому удивилась и обрадовалась. Девочка схватила отца за руку и все повторяла: «Теперь я могу тебе сказать, да, раньше я не знала, что это такое. Мой ум прояснился!» Счастье отца и дочери, их единение в эту минуту заставили меня подумать, какое наслаждение и какой источник жизни теряем мы, сковывая свой разум.

Каждое интеллектуальное достижение становится для наших свободных детей источником радости. Это удовольствие, жертвой которого они становятся, приучает их мало ценить прочие низменные наслаждения: игрушки, конфеты… Это удовольствие делает наших учеников столь неотразимыми, когда смотришь на них со стороны. Их радость — высшее чувство, отличающее человека от животного, спасающее от потерь, страдания и мрака.

Когда наш метод обвиняют в том, что он потакает детским удовольствиям, а это аморально, оскорбляют не метод, а детей. Потому что это клевета по отношению к ним, низведенным до уровня животных, находящих удовольствие лишь в обжорстве, праздности и прочих глупостях. Ни еда, ни безделье не могут поддерживать в ребенке радость часами, днями, годами. Только ощутив человеческую радость, он становится настойчив и счастлив, напоминая мне порыв той девочки, бегущей к отцу, чтобы объявить ему, что пришел конец мраку, в котором она изнывала годами.

Эти кризисы, интеллектуальные проблески гениальности, открывающие истину, возможно, представляют собой естественное проявление психической жизни. Проявление гениальности то же, что «сильная личность», избежавшая опасностей, благодаря собственной индивидуальности. Значит, это врожденное качество человека. Данный феномен является всеобщим, свойственным всем людям, более или менее воспитанным. Путь ребенка в процессе активного созидания тот же, что и у гения. Он характеризуется интенсивным вниманием, глубокой сосредоточенностью, изолирующей от внешних раздражителей и соответствующей по напряженности и длительности состоянию внутреннего развития. Как и гениям, сосредоточенность приносит детям свои плоды. Она является источником интеллектуальных кризисов, стремительного внутреннего развития и «внешней активности», то есть энергичной деятельности. Можно было бы сказать, что гений — тот, кто разбил свои цепи, сохранил свободу и поднял перед толпой знамя гуманности, завоеванное им.