Мои миры

— Я как раз приходил, и ты меня видела, хоть была и занята, — холодно проговорил Фокс.

— Опять твоих рук дело, папа! — грозно сказала Ди деду.

— Папа?! — ошалело повторил Фокс и посмотрел на старика.

Он не узнал деда. Нет, лицо и одежда не изменились, но теперь издалека можно было в нём узнать ведьмака высшего уровня. Эта горделивая поза. Высокомерный взгляд.

— Да, Ди, — пока ты будешь так бесшабашно выбирать себе кавалеров, я везде буду на твоём пути.

— Хватит, папа! Ты уже достаточно вмешался в мою жизнь, чтобы испортить её! Я хочу жить, так как мне хочется! — затем, повернувшись к Фоксу, нарочито нежно проговорила, — если ты ещё не передумал, то наше свидание никто не отменял.

Она ласково поправила воротник Фокса, и костюм стал снова выглядеть, как новый.

Фокс ошалело смотрел то на деда, то на Ди.

— Так там был он? — спросил Фокс, еле приходя в себя от удивления.

— Это тебе решать, — ответила Ди, оглянувшись на отца, и направилась к тайммобилю.

Фокс подошёл к ней и нежно взял за руку:

— Извини, я чуть не поверил.

— Ты рассуждаешь прямо, как житель проходных измерений! — сказала Ди.

— Нет, просто ни один порядочный ведьмак никогда бы не позволил себе поступить так с другим ведьмаком, а тем более с дочерью.

Ди благодарно посмотрела на него. Тайммобиль быстро исчез в небе, не оставив за собой и следа. Дед, проводив его взглядом, с отвращением осмотрел свою одежду и, вздохнув, махнул рукой. Затем, повернувшись в сторону дома, взял свечку и исчез в темноте дверного проёма. Темнота заискрилась. Дверь, скрипнув, закрылась.

Ночное небо подмигивало звёздами, словно скрывая только ему одному известную тайну.

СУМРАК

Последний луч солнца скрылся за надвигающейся тучей. Озеро замерло перед её нашествием, и теперь не было видно даже маленькой ряби, столь характерной для этого времени года. Затихли птицы, не колыхнутся даже листочки на деревьях. Всё вокруг затаилось в ожидании. И только грозная туча медленно, не торопясь надвигалась, неся с собой сумрак и страх. Да, страх, потому что сумрак всегда уносил с собой кого-нибудь. Сумрак надвигался постепенно, с уверенностью заполняя всё пространство, забираясь во все щели, окутывал, дурманил, а когда он уходил, то всегда кого-то не досчитывались. Пещера, служившая племени домом, располагалась высоко над озером, но и туда сумрак доползал, протягивая свои длинные ненасытные щупальца.

Турсун со страхом взглянул на тучу. Времени оставалось мало. Осмотрев в последний раз подходы к пещере, и убедившись, что никого не осталось снаружи, стал заделывать вход, старательно замазывая швы и трещины. Слабый свет, что исходил от небольшого факела, освещавшего пещеру, помогал ему в работе. Племя затаилось, и только по сдерживаемому дыханию можно было догадаться, что пещера не пустая. Страх сковал всех от мала до велика. Сумрак, с которым нельзя было бороться иначе, чем спрятаться. Сумрак, который нельзя было вызвать на бой, схватить за горло. Сумрак, перед которым даже самые сильные и искусные воины были беспомощны, как дети, сковывал волю. Турсун вспомнил время, когда племя жило в шатрах у озера. В те дни никто ничего не боялся. Жизнь была спокойной и сытой. Еды хватало всем, и редкие стычки между племенами скорей воспринимались, как развлечение для воинов. Турсун хорошо помнил эти счастливые дни своего детства. Но потом появилась туча, несущая с собой сумрак. Люди долго не могли понять, куда исчезают их соплеменники и сначала во всём обвиняли соседние племена. Но и у тех происходило то же самое. Когда выяснилась настоящая причина, то от племени осталась только половина. Стали прятаться по пещерам, поднимаясь всё выше и выше, пока не поселились в пещере у вершины горы. Но и здесь сумрак настигал их. Турсун закончил свою работу и, тщательно проверив ещё раз, остался доволен. Затем направился вглубь пещеры.

— Не поможет, — безразлично сказал Сугуджин, когда он проходил мимо.

Турсун поглядел в его отрешённое лицо и пошёл дальше. Люди сидели кучками, обнявшись. Матери прижимали детей к себе с такой силой, что, кажется, были готовы слиться с ними в единое целое. Воины по привычке сжимали оружие. Турсун подошёл к Тое и сел рядом. Тоя, плотно прижавшись к нему, почувствовала себя немного спокойнее. Теперь оставалось только ждать.

— Сегодня сумрак придёт за мной, — сказал Сугуджин, и, поймав на себе детский испуганный взгляд, улыбнувшись, добавил. — Ты не бойся.

Напряжённая тишина давила на виски. Время тянулось медленно. Тихо потрескивали поленья в костре. Огромные, корявые тени танцевали на стенах пещеры танец страха. Снаружи не было слышно ни звука.

Прошло уже несколько часов, и напряжённость немного спала. Подросток, поддерживающий огонь, разжёг небольшой костёр и теперь возился около него, разгребая угли. Многие спали, забывшись в тревожном сне. Турсун, осторожно освободившись от дремавшей у него на плече Тои, иногда обходил пещеру, проверяя, нет ли следов вездесущего сумрака.