Мои миры

Солнце начинало клониться к вечеру. Джон с растрёпанными волосами в отчаянье бродил по комнате. Остывший обед, принесённый Еленой, одиноко стоял на журнальном столике. Он подошёл к холсту. Вдруг ему показалось, что он понял. Джон взял кисть и, ещё раз присмотревшись, положил на холст пару мазков. Отложив кисть, он взял тряпку, и, вытирая руки, отошёл на несколько шагов, чтобы издалека посмотреть на картину. Нет, работа не шла. Джон чувствовал, что основная идея уходит от него, как вода сквозь пальцы. Отчаянье одолевало. Джон опустился на стул, стоявший здесь же. Елена тихо подошла к нему сзади и опустила руки на его плечи. Потом, нежно прислонившись щекой к взъерошенной голове, поцеловала в макушку. Джон устало взял её руки и поцеловал их в открытые ладошки.

— Ты вкусно пахнешь, — сказал он, не отрывая взгляда от холста и, как бы продолжая вчерашний разговор, продолжил. — Да, надо куда-нибудь сходить.

Елена стояла тихо, прижавшись щекой к его голове. Её длинные, пушистые волосы щекотали ему уши и шею, но он тоже не шевелился, словно боясь спугнуть минуты спокойствия и наслаждения, которые всегда испытывал в её присутствии. Джон закрыл глаза и расслабился. Её запах такой родной и близкий кружил голову. Он тонул в запахе. Всё его тело, такое напряжённое и сосредоточенное до того, теперь словно было сделано из пластилина и таяло, таяло, таяло…. Джон взял себя в руки. «Не расслабляться. Надо работать», — подумал он, сердясь на себя за минутную слабость. Резко встал и подошёл к холсту. Решительными движениями нанеся несколько мазков, взял сигарету. Зажигалка предательски искрила, отказываясь выдавать огонь. Когда Джон прикурил, то хотел было подойти к Елене, но, посмотрев на неё, недоумённо остановился. Елена стояла на том же месте. Расширенными глазами она удивлённо смотрела на холст. Джон позвал её.

— Смотри, — как бы издалека, ответила Елена, так и не оторвав взгляда от картины.

Джон подошёл к ней и обернулся на холст. Комната потеряла очертания, весь внешний мир перестал существовать. Осталась только она — КАРТИНА. Она втягивала в себя, мутила сознание. Безмерная глубина звала к себе. Мир вокруг становился тёплым и бархатным. Вечность. Впереди была вечность. А перед ним были ворота вечности, и он падал в них в безвременном пространстве…

Вдруг раздался резкий стук в стекло. Джон встрепенулся. Бледная Елена стояла и смотрела на него. Стук и её привёл в чувства. На раме сидела синичка и стучала в окно. Затем, заметив в комнате движение, улетела. Елена снова быстро посмотрела на холст, но уже вскользь, боясь задержать на нём внимание. Затем она восхищённо посмотрела на Джона.

Джон обнял её за плечи и сказал:

— А не прогуляться ли нам.

Обнявшись, счастливые, они вышли из комнаты. Среди кучи набросков и эскизов, разбросанных на полу, стоял мольберт. На холсте, что стоял на мольберте, был изображён ЧЁРНЫЙ КВАДРАТ.

МЕТРЯКИ Пролог

Тёмные, рваные тучи низко бежали по небу. Казалось, что они задевают верхушки деревьев, склонившихся под порывами шквалистого ветра. Тревожно грохотало на крышах домов оборванное железо. Ветки и мусор остервенело несло через дворы. Ветер хлестал по лицам прохожих крупными каплями дождя. Сверкнула молния. Загрохотал гром, словно радуясь, что, наконец, пришло и его время. Оглушительным треском заставил одиноких прохожих пригнуться.

— Как я не люблю такую погоду, — опасливо озираясь, ворчал Дольф.

— Да брось. Обыкновенная гроза, — Мушек весело вскинул руки. — Смотри, какая прекрасная гроза.

— Прекрати. Что может быть хорошего в этом безобразии.

— Как что? Да ты только посмотри, какое буйство природы. Как здорово. Дождик сильнее, сильнее поливай! — прокричал Мушек и весело засмеялся.

— Хватит. Не понимаю, как можно любить такую скверную погоду, — проговорил Дольф, всё время опасливо озираясь по сторонам.

— Это я не понимаю, как можно не любить такую прекрасную погоду, — Мушек повернул своё мокрое и счастливое лицо к спутнику.

— По мне лучше жить где-нибудь под землёй, только бы не видеть всего этого.

— Ты что червяк что ли? Как можно жить под землёй?

— Представляешь: тихо, спокойно. Никакой грозы, ни ветров, ни ураганов, ни жары, ни холода.

— Тепло и тихо, как в гробу. Брр. Ужас какой-то, — Мушек брезгливо передёрнул плечами. — Даже подумать страшно. Нет ничего лучше хорошей грозы, трескучего мороза, жаркого солнца…

В этот момент небо снова раскололось от грохота, заставив их ещё раз пригнуться.

— Ну-ну… — проговорил Дольф, с усмешкой поглядывая на Мушека.

Глава 1

Прошла без малого тысяча лет.

— Никодим, — строго сказала мать, глядя на чумазого сына, входящего в дверь. Она всегда называла его полным именем, когда была очень сердита. — Опять ты ходил к метро?

Сын, виновато улыбаясь, остановился у двери и по-детски, исподлобья поглядывал на неё.

— Ну, ма… — примирительно сказал он.

— Что ма? Зачем ты туда ходишь? — не успокаивалась женщина. — Ты что, хочешь, чтобы они тебя утащили?

— Да брось! Кому я нужен? — парень подошёл к матери и обнял её за плечи.