Мой мур-ррр-чащий господин

А тут еще чудо-шампунь начал действовать. Льву пришлось сбавлять темп азартной погони, чтобы почесать то морду, то спину или хвост. И терять время на такие промедления ему приходилось все чаще. Пока он вовсе не сел, усердно скребя задней лапой плечо.

– Чешись сильнее, негодяй! – крикнул ему залезший на тонкое деревце Маурисио. – Скоро с тебя вся шкура слезет, а за ней и плоть начнет отслаиваться клочьями. Тогда ты еще не так заревешь. Да что там, взвоешь, как грязный трусливый шакал!

– Ты нарушил правило, подлец! – лев метнулся было к дереву, но, не выдержав усиливающейся чесотки, шлепнулся на хвост. – Ваше ве-ве-величе-ство… – еле выговорил он, стуча зубами. – Велите его каззз-ззнить! Немеддд-ленно.

– Я казни не боюсь. На том свете увижусь со своей женой, которую ты туда отправил. Не дал моей возлюбленной Эмме прожить долгую жизнь и воспитать наших детей! – прокричал в ответ Маурисио. – Казнь для тебя была бы слишком легкой, А так ты под воздействием заколдованного яда будешь дольше месяца мучиться. Заживо гнить, пока вся твоя обнажившаяся плоть не отвалится до самых костей. Но я могу облегчить твою участь. По своему благородному воспитанию и из жалости к лекарям, которым придется наблюдать за тем, как ты подыхаешь в страшных муках и истошных воплях, не зная покоя и сна. Дать противоядие в обмен на честное признание.

– Не в чем мне признаваться! Все сказал я на суде! – прокричал Леонард, и тут же дико взвыл, разодрав себе до крови неистово зудящий зад.

– Говори, злодей, как ты убил мою жену! – рявкнул на него Маурисио. – Или я сейчас уйду отсюда, а ты сдирай с себя шкуру в непрестанных мучениях. Скоро тебя не только чесотка проймет, но и боли начнутся такие, что пробирать будет всего до костей.

– Как же я жжж-жалею, что сразу тебя не пр-рикончил, – стуча зубами и не переставая чесаться, посетовал Леонард. – Был бы хоз-зяином пр-рекрасных з-земель! Эх, зз-знал бы я, что твоя дуреха Эмма угоссс-тит ссс-таруху горр-ничную отравленным пирр-рожным. Мой сс-собщник, магисс-стр черной магии, с-сказал, что никто не с-смож-жет от-ка-ззаться от лакомс-ства. Я думал, вы их вместе сс-съедите и помрете будто бы от неизвестной болезни. Я вссех, кого надо, подкупил, со всеми до-го-ворилсся.

– Твою жену, графиню, тоже магистр помог уморить? – уверенно вел допрос Маурисио.

– Да! Он сс-связан со мной долговой магичесс-кой клятвой, еще с нашей юности. В карты тогда проигралс-сся, и я взял с него непреложное слово, что будет всегда мне помогать.

– Ничего себе помощь! Людей на тот свет отправлять. А баронесса, тоже твоя сообщница, чем не угодила?

– Вернутьс-ся могла к мужу бар-рону. Она безз его денег и титула не хотела осс-ставаться. Могла сс-случайно-а-а…, как чешется-а-а…, проболтаться. От с-слиш-шком болтливых ос-соб мне приходилосссь изз-збавляться! Я все сказал, паршивый кот! Давай с-сюда противоядие!

– А нет никакого противоядия, – усмехнулся Маурисио. Смело спрыгнув с дерева, он подошел ближе ко льву, на шею которого уже накинули строгий ошейник с прочной цепью подошедшие королевские стражники. – Как не существует и яда. Ваше величество Гренсонд, – кот с поклоном обратился к загадочно улыбающемуся королю. – Как видно, сами боги решили мне подсобить в этом заведомо несправедливом испытании при неравенстве сил. Моя горничная, леди Мира, купила вчера новый шампунь для оборотней у заезжей заморской торговки. Как хвалила его старая мошенница, не передать словами. Все бы ничего, да только вместо прекрасного блеска шерсти он вызывает страшный зуд. Однако для здоровья безвреден и не содержит опасной магии, господин алхимик Файлип Мшерере лично его проверял на безопасность. Вот я решил, простите за дерзость и своеволие, ваше величество, испытать, возможно, свой последний в жизни шанс вывести жестокого убийцу на чистую воду. У меня у самого вся шкура будто горит от некачественного шампуня. Но я терплю зуд, а этот жалкий трус так быстро сдался. Позор ему. Я же со смирением буду ждать вашего слова, что вы решите, казнить или помиловать. Вверяю себя в вашу полную власть. И помните, я всегда был верен родной стране.

– Я никогда не сомневался в твоей преданности нашему славному государству, Маурисио, – сказал король, взмахнув правой рукой, что означало помилование просителя. – Потому ни на секунду не поверил в то, что ты мог безо всякой на то причины обвинить графа Бербера в чудовищных преступлениях. Ты не из гаденькой породы клеветников, таких подлецов я сразу вижу и подле себя не держу. Потому я не только лично явился на твое испытание, но и взял с собой лучших боевых магов. Приказал им не допустить, чтобы герцог Маурисио Фортунелли пострадал на Околесном лугу. Мои воины следили за вашим противостоянием со злодеем Бербером. Они бы сразу вмешались, как только почувствовали бы, что вам угрожает опасность.

– Благодарю, ваше величество, – сказал Маурисио и посмотрел на короля.