Мой муж – мой босс?

— Тяжёлый день был вчера, — говорит старик. — Потому сон тебя быстро и забрал, девочка. Это хорошо. Легко засыпают только честные люди, которых ничего не тяготит.

Давлат хмыкает. Он тоже присоединяется к нам, садится специально напротив меня и сейчас так демонстративно размазывает джем по тосту, словно хочет показать, что будет со мной.

— Даже удивительно, — вставляет свою реплику, — правда, Кристина?

— Ничего удивительного, — парирую я и чеканю: — Мне нечего скрывать…

— Ну-ну, — ехидно хмыкает муж и вгрызается в бутерброд.

Завтрак проходит в молчании и завершается быстрее, чем я рассчитывала.

Не то, чтобы я не хотела видеть Бориса, просто… меня уже изрядно подбешивает вся эта история с колье и конкурсом, что втягивать в неё ещё и брата кажется кощунственным.

… Как бы там ни было, через четверть часа я уже топчусь в просторном холле, глазею на роскошь и антиквариат и жду Давлата.

Ведь, с другой стороны, чем быстрее всё закончится — тем лучше. Поставим точку в этой истории.

Давлат легко сбегает по лестнице, поигрывая ключами. Невольно любуюсь хищной грацией его крупной фигуры. Краснею, отвожу глаза, но… победная улыбка таки трогает красивые губы мужа.

— Идём, — сообщает он, — в центр я уже позвонил. Нас ждут…

Меня удивляет, что за рулём сегодня сам Давлат — огромный понтушный вишнёвый джип встречает нас аккурат за воротами особняка свёкра.

— Даже так! — говорю, усаживаясь на пассажирское сидение.

— Только так! — отзывается Давлат и лично пристёгивает меня ремнём безопасности.

Нет, определённо его парфюм нужно занести в какие-то списки запрещённого — потому что вдыхать этот, очень мужской аромат и не млеть — это за гранью…

Стараюсь не смотреть, как он ведёт машину, вообще не залипать на его руки и профиль…

Любуюсь видами за окном. Центр, куда поместили Борю, находится в лесу. Вокруг просто нереальная красота — один пейзаж живописнее другого. Хоть останавливай машину и снимай каждый на открытки. Эх, жаль, что у меня не эйдетическая память, как у Олеси из «Золотого сна», а то бы фотографировала глазами… Даже жаль, что через какое-то время эти виды смажутся, перекрытые новыми визуальными впечатлениями…

Когда мы подъезжаем к уютному белоснежному зданию реабилитационного центра — нас действительно уже встречают. Целая делегация: главврач, какие-то служащие, та сама медсестра, что увозила Бориса…

Только вот… все они ведут себя странно. Общаются исключительно только с Давлатом. Впрочем, мне всё равно. Я сама не своя от радости, что сейчас увижу брата…

Даже не очень слышу то, что говорят вокруг, вернее, не вслушиваюсь.

Лишь когда нас приглашают в светлый, чистый вестибюль и просят подождать, улавливаю фразу:

— Только недолго, он ещё очень слаб…

Давлат кивает, а у меня в ушах колотится сердце. Так колотится, что я глохну…

Даже дышать тяжело.

Муж не облегчает моей участи — поглядывает сурово, снова складывает руки на груди, а губы превращаются в тонкую линию…

Вот миленькая медсестричка вывозит Борьку…

Уиии! Братик!

Ему и впрямь лучше — уже не выглядит едва ожившим трупом: глаза с живым блеском, на щеках румянец… Вот только сам — какой-то растерянный…

Мне хочется бросится к нему и расцеловать, но этот странный, скользящий мимо меня взгляд, настораживает.

— Давлат Клепенщук? — произносит он, глядя снизу вверх на моего мужа. Тот кивает, подтверждая. — Чем обязан? — продолжает Боря. — Слышал о вас… И вдруг такой важный человек интересуется моей персоной…

— Это не я, — говорит Давлат, — а ваша сестра захотела увидеться…

— Постойте, вы сказали сестра? — брови Борьки удивлённо лезут вверх.

Ррр… да что происходит? Но странности продолжаются:

— Ну да, ваша сестра, Кристина Амелькина, — говорит Давлат и выталкивает вперёд улыбающуюся меня.

Я почти готова кинуться вперёд и начать тискать, приговаривая: «Кончай ломать комедию», когда ладонь Бори взлетает вверх, касается лба… Он натужно морщит его, что-то припоминая, а потом всё-таки выдаёт потерянным тоном:

— Но… это невозможно… Моя сестра погибла много лет назад во время наводнения в нашем посёлке…

Вскидывает глаза и смотрит на меня осуждающе и почти зло: мол, как ты смеешь играть таким!

Хватаю ртом воздух, хлопаю глазами…А в голове словно взрывается что-то, искрит, замыкает… И я проваливаюсь в спасительную тьму.

Глава 10. Ответы, но ответы ли?

— Лежи! — Лампа бескомпромиссно толкает меня обратно на подушку. — Доктор сказал, у тебя нервное и эмоциональное истощение.

Немудрено, промелькивает в плывущем мозгу, за такой короткий срок столько всего свалилось… У любого коротнёт…

— Боря… он…

— Ооо! — с каким-то маниакальным удовольствием тянет подруга. — Наш Борис — настоящий боец. Видела бы ты, как он врезал Давлату!

Я даже не стала спрашивать: каким образом, если он пока что ещё прикован к креслу? Куда больше меня волновало другое:

— За что?

Лампа вздыхает, берёт меня за руку, заглядывает в лицо:

— За то, что тот втянул его в… — кусает губы, собирается с мыслями… — Помнишь, тогда я позвонила тебе в клуб? Сказала, что как мы могли так ошибиться…

— Да, — припоминаю я.

Она кивает и продолжает: