Мой муж вне закона

– Не нужно. Пусть играет.

Первый час езды проходит сложно. Схватки усиливаются, но стонать, чтобы выплеснуть свою боль наружу, я не могу. Стесняюсь постороннего человека, поэтому нервно кусаю губы до металлического привкуса крови во рту. Осталось шестьдесят минут. Пятьдесят девять. Пятьдесят восемь...

Прикрыв глаза, обращаюсь к Илюше. Прошу его не волноваться и немного потерпеть. С минуты на минуту мы окажемся в клинике, где нам окажут квалифицированную помощь. Главное только – успеть.

Антону часто звонят на мобильный. Он косится на меня в зеркало заднего вида и докладывает обстановку, а я сквозь муки пытаюсь ему улыбнуться.

Прикрыв глаза, монотонно считаю до ста, а затем начинаю по-новой. Спину ломит с такой силой, что, кажется, будто по ней проехались танком. Живот каменеет, пот градом скатывается по телу и лицу. Антон прибавляет скорость и нарушает всевозможные правила дорожного движения.

А затем автомобиль останавливается. Открыть глаза не решаюсь, лишь тороплю время. Скорее, пожалуйста, поехали скорее… А вдруг у Антона машина сломалась? От неожиданной догадки на голове шевелятся волосы.

Дверца заднего сиденья открывается и прохладный воздух заполняет салон, заставив меня съежиться.

Затем кто-то бережно подхватывает меня на руки и куда-то несёт. До боли знакомый запах дорогого парфюма проникает в ноздри и заставляет открыть глаза.

– Ты приехал, – шепчу, обращаясь к Андрею, и крепче обвиваю руками за шею. – Пожалуйста, только не забирай его у меня... Я всё что угодно сделаю...

Глава 15.

***

- Как ты? – спрашивает Андрей, разгоняя автомобиль.

Тело ломит от боли, но для него я выдавливаю мучительную улыбку и отвечаю, что терпимо. Знаю, все женщины проходят через это и я не первая кому больно. Тем более, знаю, что моему Илюше на пути в новый мир не проще.

Время рядом с Муратовым идёт значительно быстрее. Я вижу впереди московские высотки, которые горят яркими огнями и успокаиваюсь. Ещё немного и мы окажемся в одном из лучших перинатальных центров с кардиологическим уклоном. О себе в этот момент я думаю меньше всего на свете. Переживу. Справлюсь. Лишь бы малыш родился здоровым.

В приемном покое встречает дежурная бригада врачей. Они укладывают меня на каталку, а я в панике оборачиваюсь назад. Андрей, Андрей… Где ты?

Он здесь. Стоит чуть поодаль и за мной наблюдает. Его поддержка ограничивается слабым кивком, но мне и этого достаточно, чтобы расслабиться. Андрей все решил. Здесь я в безопасности.

- Я буду поблизости, - слышу перед тем, как дверцы лифта закрываются.

Индивидуальный родильный зал очень светлый и просторный. Здесь есть кровать-трансформер, спортивная лестница и фитбол, который помогает облегчить боль. На одном из каналов Ютуба я видела, как правильно на нем сидеть и двигаться, чтобы ребёнок быстрее проходил по родовым путям.

— Мы практикуем свободное поведение в родах, — тепло произносит молодая женщина-доктор в очках и с собранными в пучок волосами. — Хотите рожать вертикально — рожайте. Хотите ходить — ходите, хотите ползать по полу — ползайте, если вам так нужно. Но мы должны иметь возможность периодически записывать КТГ, чтобы следить за состоянием ребенка.

Соглашаюсь лечь на бок и жду пока прикрепят датчик. Капли пота стекают по лицу, и я едва успеваю вытирать их полотенцем.

После кардиотокографии мне разрешают немного походить. Прикрыв глаза, держусь руками за лестницу и тихо молюсь. Так как умею. Так, как учил меня мой отец в далёком детстве. Стараясь думать только о хорошем, вспоминаю лето, дачу, деревню. Мне семь и после окончания первого класса отец арендует домик у реки. Мы с мамой счастливы – днём ходим в лес собирать ягоды и грибы, в обед купаемся и загораем на солнце, а вечером накрываем шикарный стол с шашлыками и урожаем с огорода.

Воспоминания рассеиваются словно дым, когда тело пронзает боль. Это всего лишь очередная схватка. Интервал сокращается до минимума, и я уже не различаю, когда мне немножко больно и когда накрывает полностью. Громкий вскрик расходится по родзалу и наверняка уносится за его пределы, потому что ко мне тут же заходит доктор и проверяет результаты КГТ.

- Будем ещё наблюдать, - сообщает она немного нахмурившись.

Мне не нравится выражение её лица. Оно такое, будто что-то идёт не так. Не по плану.

После ухода доктора я вновь остаюсь одна. Несколько раз ко мне заходит медсестра и рассказывает, что именно я должна делать, чтобы помочь сыну.

Сознание будто в тумане и кажется, что я себе не принадлежу. Когда меня вновь укладывают на кровать и привязывают к датчикам я обессиленно стону и теряю рассудок. Они требуют невероятного! Когда тебя ломает на части нужно лежать и не сметь двигаться. Использовав в мыслях весь свой матерный запас, сначала кусаю подушку, а затем беру себя в руки и глубоко дышу как учила меня медсестра.

Посмотреть результаты заходит доктор. Её образ плывёт у меня перед глазами и на вопрос о самочувствии я лишь кричу не в силах ответить что-то членораздельное.