Мой наркотик (СИ)

– Не сахар, что скрывать, – пожимаю плечами и подгибаю под себя одну ногу, чтобы было удобнее сидеть боком. – Но у меня были отличные врачи.

– Александр рассказывал. Я звонил ему почти каждый день.

– Вы молодцы. Мои настоящие друзья.

– Ну да, – отвечает Ваня и почему-то прячет глаза. Улыбка сползает с его лица, и он снова кусает губы. – Романа посадили.

– По твоей наводке? – хмыкаю, почему-то совершенно не удивленный.

– Когда тебя увезли в больницу, он мне начал названивать, предлагать свой товар.

– Вот гад, – в сердцах выплюнул я. – Правильно сделал, что сдал его. Давно пора посадить барыгу. Сколько ему дали?

– Пять лет.

– Надо было полные пятнадцать.

– Я боялся, что ты меня возненавидишь за это.

– Может, я и наркоман, но не идиот.

– Бывший наркоман.

– Таких не бывает, – снова сажусь прямо и беру свою немного остывшую кружку.

– Что ты хочешь сказать? – упавшим голосом спрашивает Ваня.

– Что тяга пропала, но в памяти плотно засели образы и ощущения. И мне тяжело их полностью прогнать из сознания. Поэтому существует огромная вероятность рецидива.

– Я прочитал тонну литературы на этот счет и уверен, что смогу помочь тебе себя перебороть.

Он берет меня за руку и снова садится вплотную, а я смотрю в его искренние глаза и поражаюсь этой детской наивности и смелости. Неужели в нем нет ни капли страха, что я могу превратить его жизнь в ад? Что снова сорвусь и ради дозы пойду на многое? Неужели он настолько меня любит, что не понимает элементарных вещей?

– Ваня, зачем тебе это? – задаю терзающий меня долгое время вопрос. – Ты ведь молодой привлекательный парень и легко найдешь себе кого-то под стать. Но вместо того, чтобы жить нормально, возишься с каким-то наркоманом вдвое старше себя. Тебе жалко меня?

Его лицо меняется: черты заостряются, подборок выдвигается вперед, в глазах появляется решимость. Он отнимает свою ладонь и повторяет мою позу. Молча допивает остатки чая и смотрит в пустую кружку. Подыскивает нужные слова? Не знает, что мне ответить, потому что правда ранит? Вздыхает и наконец твердо говорит:

– Я знаю, что ты хочешь спровоцировать этим разговором. Снова ты меня не прогонишь.

Смотрит в упор своими серьезными глазами, которые кажутся практически черными в темной комнате, затем уверенно встает и идет на кухню. Я гляжу ему вслед, а улыбка снова выползает на мое лицо. Упрямый наивный мальчишка. Даже завидую ему. Откидываюсь на спинку дивана и делаю еще глоток еле теплого чая. Ванька относит чашку на кухню, затем идет в ванную, должно быть, руки помыть. Слышу шум воды. Я уже и забыл, что собирался принять ванну, согрелся от одного его присутствия. Все стихает, и эта тишина мне кажется какой-то странной. Хмуро смотрю в коридор, полагаю, я знаю в чем дело. Поднимаюсь с дивана и в проеме вижу Ваню с канцелярским ножом в руках. Тяжело сглатывает и смотрит на меня:

– Паша, что это?

– Карандаши точил, забыл убрать, – глупо вру, беру нож из его рук и несу к столу.

– Давай я сегодня останусь с тобой, – слышу за спиной Ванькин голос.

Хочу ли я, чтобы он остался? Безусловно. Он ведь составляет смысл моей жизни. Смотрю в окно на серый вечер. Как быстро пролетел этот день и впервые за последние полгода не принес мне боли и разочарований. Возможно, это знак свыше и мне стоит к нему прислушаться? Или шанс поставить жирную точку во всем и встречать рассвет уже в другом месте, если оно есть? Я снова на распутье, но если раньше поездом своей жизни не мог управлять, то сейчас штурвал у меня.

– Если ты сейчас не уйдешь, – говорю я твердо, глядя на Ваню через плечо, – то у меня больше не хватит сил тебя отпустить. Подумай хорошенько, чего ты хочешь: жить в свое удовольствие или остаться со мной и ежедневно бороться с моей зависимостью? Я сидел на наркоте слишком долго и теперь даже из-за смены погоды может возникнуть желание вернуться к старому. Пройдет немало времени, прежде чем я смогу восстановиться, и не факт, что это произойдет. Не нужно оставаться со мной из чувства долга или жалости, потому что в будущем ты об этом горько пожалеешь.

Мои слова хлесткие и кажутся злыми, но правдивы до последней запятой. Я хочу, чтобы Ваня был счастлив и не прогибался под обстоятельствами. Смотрю в окно в полной тишине и жду его ответа. Наконец, до него дошел весь масштаб трагедии. Жить с наркоманом все равно, что на пороховой бочке в жаркий день – не знаешь, когда рванет. Не факт, что это вообще произойдет, но давать какие-то обещания и ручаться за стабильность я не буду и не хочу. От мыслей отвлекает легкое прикосновение к локтю. Оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на внимательные карие глаза. Парнишка стоит так близко, что я снова чувствую его запах и теплое дыхание.

– Меня всегда поражало в тебе отсутствие иллюзий на свой счет, – тихо заговорил он. – Ты никогда мне не врал, ничего не просил, просто любил и все. Почему ты думаешь, что взаимность невозможна? – Ваня на секунду замолкает, а у меня по телу бегут мурашки. – Только я прошу кое-что пообещать мне: не прыгай из окна, пока я звоню маме, – шутливо добавляет он.