Мой (не)любимый дракон (СИ)

Тальдены — вообще отдельная песня. Это особая когорта магов, способных превращаться в драконов и ещё с кучей других наворотов.

Откуда взялись тальдены, мне тоже поведали книги. Много столетий назад, конкретно не уточнялось (тоже мне, летописцы), Адальфива воевала с презренными тварями, прозванными Перевоплощённые. Жаль, ни в одном учебнике, выданном мне наставницей Фьярры, не нашлось их портретов и даже захудалого описания. Поэтому понять, что они собой представляли, я не смогла. Как и выяснить причину войны.

Не то чтобы я хотела произвести впечатление на кое-кого своими познаниями истории мира, просто было скучно и любопытно.

Перевоплощённые побеждали. Обычных рыцарей они мочили пачками и быстро. Магов чуть дольше, но с тем же успехом. Города исчезали один за другим, словно звёзды в разгар звездопада.

И тогда из каждого магического рода Адальфивы выбрали по одному самому достойному, одарённому юноше. И по одной девушке — прекрасной и крепкой здоровьем. Их соединили священными узами брака. После чего старейшины каждого рода принесли себя в жертву, отдав свою силу избранникам. Чтобы те спасли мир от Перевоплощённых, превратившись в существ ещё более могущественных — драконов.

Истребив врага, в первую же брачную ночь избранные отдали часть силы своим наречённым — ари. А те потом передали её своим детям.

Так появились алианы и тальдены, также величаемые Хранителями. Если над миром снова нависнет угроза войны, тальдены первые встанут на его защиту.

— Всё это, конечно, замечательно, но мне ваша сила и даром не нужна. А потому спать я с ним не буду ни за какие коврижки! — поставила Блодейне ультиматум. — На замужество, так уж и быть, подпишусь. А дальше пусть возвращается ваша Фьярра и сама рулит, как знает. В смысле, ублажает это своё Великолепие.

Сердце больно царапнула ревность. За минувшие дни оно ею уже было исчерчено в клеточку. Фьярра ведь там, с ним. Проводит медовый месяц с моим мужем. От этой мысли хотелось на стенку лезть, кричать и материться.

Но я терпела, потому как не было возможности отвести душу. Сцепив зубы, читала книги. Понимала, что, чем быстрее освоюсь в незнакомом мире, чем быстрее пойму, как приструнить ведьму и что ей на самом деле от меня нужно, тем скорее вернусь домой к Лёше.

То, что Блодейна темнит и недоговаривает, — это и дураку ясно. А я себя дурой никогда не считала. Но не стану же вытягивать из неё правду клещами. Нет, я бы с удовольствием! Вот только не уверена, что колдунья мне это позволит.

Приходилось довольствоваться неубедительными отмазками, типа: «Фьяррочка очень чувствительная и ранимая, её легко могут обидеть другие невесты».

Тоже мне, оленёнок Бэмби.

Ещё «у неё слабенькое здоровье, и ей противопоказаны стрессы». Будто мне их врачи прописали… «А все этапы отбора очень волнительны». И наконец резюмируя: «Пусть лучше девочка пока понежится на солнышке на этом вашем… Как говоришь? Точно, пляже».

А ты работай, Аня, работай. Охмурялкой для вельможного драконолорда. Тьфу ты, тальдена.

Из непринуждённых бесед с сёстрами, а их у Фьярры обнаружилось аж целых пять, и другими обитательницами замка, усвоила, что каждая алиана чуть ли не с пелёнок мечтает выскочить замуж за тальдена. Якобы это их предназначение — стать ари. Вот только не всякая почему-то желает выйти за Скальде. Пока что это для меня тайна, покрытая мраком.

Стоило только об этом заговорить, как девушки стыдливо опускали глаза и мямлили, что они порядочные эсселин, а не сплетницы. И, как назло, всякий раз, когда я пыталась докопаться до истины, появлялась эта блудливая ведьма, я хотела сказать Блодейна, и под любым предлогом уводила меня подальше от новоиспечённых подружек. А уводя, напоминала, стерва, что жизнь и здоровье Лёши в моих руках.

Пыталась я как-то допросить Мабли, на свой страх и риск. В конце концов, должна же я знать, на что подписалась и что не так с этим Скальде.

Не успела договорить, как девушка побледнела, сливаясь цветом лица со своим передником, и пролепетала, что она не в курсе.

И всё же я не отступала, донимала её наводящими вопросами:

— Хромой?

— Нет.

— Косой?

— Никак нет, Ваша Утончённость.

Мабли маленькими шажками пятилась к двери, я — наступала.

— Может, псих?

— Э-э-э… нет, — прозвучало уже не так уверено. И глазки так и забегали, как маятники неисправных часов.

— Значит, садист…

Не хватало ещё выйти замуж за извращенца!

— Это мне неведомо, Ваша Утончённость.

— Проклятый, что ли? — почти сдаваясь.

— Нет, просто чересчур одарённый. — Сказав это, служанка рванула в коридор, а я осталась стоять в растрёпанных чувствах.

За три дня до отъезда в Ледяной Лог Мабли и Блодейна занялись облагораживанием фальшивой Фьярры — заставляли меня часами торчать в купальне. Где втирали мне в кожу крема с такими ядрёными запахами, что, боюсь, Его Великолепию придётся общаться со мной в противогазе.