Мой (не)любимый дракон (СИ)

В горле застрял едкий комок, в который превратилось моё раздражение, отчего дышать получалось с переменным успехом. Я снова занервничала. Неужели Далива начала воплощать в жизнь свои угрозы? Так скоро? Или это мы ещё от утренней встречи никак не отойдём.

Не люблю злопамятных мужиков.

Остановившись у самых ступеней трона, затянутых пурпурным шёлком, я плавно, как учила Блодейна, согнула правое колено, расстелив по полу переливающуюся всеми оттенками синего юбку. Заодно и голову опустила, и взгляд потупила — в общем, как могла тренировала в себе смирение.

Терпи, Аня, терпи. Плевать, что другие алианы поднимались сразу же, с благосклонного разрешения этого… драконьей матери сына. Плевать, что на тебя все пялятся и, не стесняясь, вовсю перешёптываются. Я буквально физически ощущала сверлящие затылок взгляды и слышала, как то тут то там раздаются пока ещё тихие смешки.

Пытка реверансом продолжалась. Видать, таким образом меня наказывали за утреннюю оплошность на сцене.

Минута, две… Шум нарастал, а вместе с ним и всеобщее веселье. У меня начали дрожать колени, и от напряжения на висках выступил пот. Пытаясь вернуть себе душевное равновесие, до боли закусила губу. Солоноватый привкус, появившийся на языке, немного отрезвил, по крайней мере, помог справиться с гневом.

Интересно, и долго будет испытывать на прочность моё терпение? Или мне придётся демонстрировать свой ангельский нрав аж до Второго пришествия.

— Поднимитесь, — наконец лениво, будто делая мне одолжение, разрешил тальден, и я облегчённо выдохнула.

Вскинула на изверга взгляд и почувствовала, как злость рвётся наружу. Наверное, что-то такое отразилось у меня на лице: тальден усмехнулся и, махнув рукой, мол, сгинь нечистая, потеряв ко мне интерес, принялся что-то негромко обсуждать с замершим подле трона седовласым эрролом. Кажется, старейшиной.

А мне ничего не оставалось, кроме как, костеря мага и посылая его в самые дальние дали, из которых уже не возвращаются, присоединиться к другим алианам.

Вечер продолжался. После третьего танца слезливая мелодия, ненадолго стихнувшая, снова растеклась по залу тоскливыми звуками. Время от времени в неё вкраплялась некая живость, но закружиться в вихре танца под такой ритм при всём желании не получилось бы.

Но это, кажется, только я ворчу и привередничаю. Другим же, наоборот, всё нравилось. Лица придворных и гостий Его Великолепия светились улыбками. Довольными и вполне искренними.

Несколько шагов, удар каблуков об пол, хлопок, и пары сходятся, чтобы сомкнуть ладони на короткое мгновенье. И снова резко отступают друг от друга. Кавалеры кланяются, а дамы демонстрируют при помощи реверансов свои грацию и изящество.

Наверно, потому я и невзлюбила эти танцы. Из-за постоянных дурацких расшаркиваний.

По телу пробежал холодок. Даже не поворачивая головы, я знала, чьего удостоилась внимания. Кажется, у меня выработался на взгляд тальдена определённый рефлекс — желание исчезнуть не только из этого замка, но и из этого мира.

Ещё и эссель Тьюлин, как назло, находилась от меня в опасной близости, наставляла на путь истинный одну из конкурсанток — русоволосую сероглазку по имени Хелет, щёки которой из нежно-розовых постепенно становились пунцовыми. Мне было слышно, как эссель выговаривает алиане, упрекая Хелет в том, что она весь вечер танцевала с одним и тем же кавалером.

«Форменное безобразие! И как только Хелет хватило наглости увлечься кем-то, кроме великолепного нашего!» — мысленно ёрничала я.

Опасаясь, что после невесты номер один мадам Тьюлин возьмётся за меня, и желая наконец перестать чувствовать себя под взглядом тальдена бабочкой, пришпиленной булавкой к картону, я поспешила выйти на ближайший балкон. К ним вели двери, перемежавшиеся с серыми в золоте огней пилястрами. Спрятанные под пестроткаными гобеленами, двери эти были поначалу незаметны. Только когда в зале стало слишком душно от скопленья народа, слуги откинули тяжёлые полотна и приоткрыли створки. Жар каминов смешался с ароматом морозной ночи.

Чернильно-синей, посеребрённой сиянием звёзд и полной бледной луной, щедро разливавшей свой холодный свет по окрестностям Ледяного Лога. Вдалеке в лёгкой дымке тумана вырисовывались очертания гор. И на тёмной глади Хрустального города в окнах домов сверкали золотистые огни, похожие на рой светлячков. Высокие неприступные стены кольцом окружали замок. Перед ними раскинулись императорские сады: припорошенные снегом дорожки и фонтаны, деревья в ледяном убранстве и редкие беседки из грубого камня, укрытые снежными шапками.

Вдоволь налюбовавшись сказочной панорамой, я с наслаждением вдохнула морозный воздух и поняла, что пора возвращаться, если не хочу уже завтра слечь с простудой. Не думаю, что с красным, распухшим от соплей носом и температурой под сорок я кого-нибудь очарую и соблазню. Быстренько вылечу из игры и из замка.