Мой (не)любимый дракон (СИ)

Следом представились номера шесть и четыре. Нежная блондинка Майруэн, у которой волосы были ещё светлее, чем у меня. И фигуристая, пышногрудая Гленда с роскошной, слегка вьющейся медной копной. Девушка явно гордилась таким богатством, а потому оставила волосы распущенными, украсив изящной серебряной диадемой. В бликах света, отбрасываемых камином и свечами в кованых канделябрах, казалось, будто плечи красавицы укрывает пелерина, сотканная из языков пламени.

Беря пример с княжны Талврин, алианы то и дело опускали свои беленькие ручки в корзинку с сухариками. Бедолага поварёнок не успевал их жарить. Понятное дело, сухарики, а не руки. Я хоть и плотно поужинала, тоже соблазнилась ароматом и зачерпнула горсточку золотистых шариков.

Поварёнок горестно вздохнул. Ещё одна дармоедка прибавилась.

Неловкое молчание, возникшее после того, как назвала себя Гленда, нарушила горделиво поднявшаяся с диванчика и представившаяся брюнетка. Та самая, которая на сцене стояла рядом со мной и флиртовала со Скальде.

Пока я на глазах у всей столицы корячилась в реверансе.

Подняв на девушку взгляд, поняла, что, будь я господином Герхильдом, тоже, наверное, не захотела бы от неё отлипать. Красота Керис, княжны Серых пустошей, была холодной, но броской и притягательной. Утончённые черты её лица завораживали, лишали возможности отвести взгляд. Как и природная грация, и чистый, будто перезвон хрусталя, голос. Пусть сейчас в нём звучали ледяные нотки, я готова была слушать его бесконечно.

И смотрела на неё, как кролик, загипнотизированный удавом. Очень красивым и породистым.

Почему-то подумалось, что эта холёная Снежная Королева и айсберг Герхильд составили бы идеальную пару.

Вот будет облом Блодейне, если мои прогнозы сбудутся.

Остальные девушки предпочли остаться на своих местах. В полумраке их лиц и фигур было особо не разглядеть, поэтому я сделала себе пометку в памяти: присмотреться к ним позже, во время бала. А пока что попыталась запомнить имена: Бриаллен, Хелет, Рианнон и Майлона.

Мне повезло, прямо-таки сказочно: Майлона оказалась той ещё сплетницей, и все её разговоры сводились к расчудесному тальдену. Похоже, девица была без ума от будущего императора. Не уставая, пела ему дифирамбы. И знала о Скальде, наверное, даже больше него самого.

Майлона мне напомнила молоденькую фанатку, визжащую от восторга при взгляде на своего кумира: музыканта, актёра — без разницы. А здесь целый будущий император.

Обрадованная тем, что наконец обнаружился источник информации, я как бы между прочим сказала:

— Стать невестой Его Великолепия большая честь. Странно, что некоторые алианы от неё отказываются.

Как по мановению волшебной палочки все звуки стихли. Повисло молчание, заставившее меня напрячься. Переглянувшись, девушки уставились на меня немигающими взглядами. Даже поварёнок позабыл о том, что должен жарить сухарики. Принялся озадаченно почёсывать остриём шампура свою макушку, отчего белоснежный колпак съехал набок.

— Знаете, а я вот тоже так считаю! — неожиданно поддержала меня Майлона, тем самым немного понизив градус напряжения.

— И тебя совсем не смущает, — кашлянув, начала было Гленда, а я затаила дыхание, — что он…

Он что? Что?!

Как назло, в тот самый момент так некстати распахнулись двери, и слуга в синем кафтане, красных лосинах и коротких пышных штанах объявил:

— Её Сиятельство графиня Далива Ниана д’Ольжи!

— Фаворитка, — прокомментировала наша ходячая Герхильдопедия, и все девушки опустили взгляды.

Поднявшись, слаженно присели в реверансах. Я последовала их примеру.

Послышались шаги и шелест юбок. Оставаясь верной самой себе, я вскинула взгляд и быстренько просканировала им незваную гостью. Чтобы уже в следующее мгновение мысленно застонать. Ещё одна красотка на мою голову.

Как будто их без этой Даливы в комнате было мало. У меня скоро случится передоз от избытка прекрасного.

Любовница наследника была сногсшибательно хороша и казалась полной ему противоположностью. Если Скальде был как глубокая ночь, безлунная и беззвёздная, то графиня предстала в моём воображении ясным, в самом разгаре полднем. Идеально-красивое лицо девушки обрамляли густые золотистые волосы, собранные в замысловатую причёску и украшенные головным убором с аппликациями из золотых колосьев.

Выпрямившись, я поймала лучащийся взгляд больших изумрудных глаз — в них словно отражались огоньки всех свечей разом. Нежный абрис лица, чувственные губы и россыпь веснушек на щеках. Одета фаворитка была в медового цвета платье, отороченное снизу и на рукавах коричневым мехом. На груди и в ушах — массивные украшения из янтаря, подчёркивавшие нежную с персиковым отливом кожу.

И сдалась Герхильду ари, когда у него под боком такое сокровище.

Её Сиятельство изобразила нечто вроде книксена: едва согнула колени и тут же царственно распрямилась. Стала пристально нас оглядывать, обходя каждую по кругу. Просвечивала взглядом, словно рентгеном, от макушки до самых пят и при этом не произносила ни звука. Алианы тоже почему-то молчали и, если и были недовольны столь бесцеремонным досмотром, виду не подавали.