Мой (не)любимый дракон

Уронив себя на стул, застонала от блаженства, стягивая с онемевших от холода пальцев перчатки. Правда, под пристальным взглядом Герхильда провокационный звук пришлось затолкать обратно поглубже в легкие. Сцепила зубы от греха подальше и уже наслаждалась жаром, пышущим из недр камина, молча.

Вот ни на секунду не дает расслабиться.

Постепенно ледяной шар в груди таял, и настроение, испорченное его замороженным хамством, снова начало улучшаться.

Я бы с удовольствием и сапожки скинула, чтобы подставить свои усталые ножки ласковому пламени (чувство такое, будто полдня по битому стеклу босиком ходила), но потом решила, что для одного вечера потрясений для Скальде уже достаточно.

Не прошло и минуты, как перед нашим столом материализовалась улыбчивая служанка. Словно из пулемета принялась строчить, озвучивая нехитрый ассортимент имевшихся в наличии кушаний. Тальден остановил выбор на тушеной крольчатине с травами и ячменем, я – на куске румяного пирога с дичью. А уж в выборе напитка – медового пива – наши вкусы совпали полностью. Приняв заказ, девушка пообещала мигом обернуться, и вскоре перед нами уже стояли две кружки ароматнейшего напитка. Такого же холодного, как и его великолепие, но из-за близости к источнику отопления, пламя в котором никак не желало угомониться, продолжало неистово облизывать почерневший камень, очень скоро мне стало жарко. Пришлось скинуть накидку.

Приставать с вопросами Ледяной больше не торопился. Видать, решил не тратить энергию на бесполезный ресурс, коим в будущем в любом случае не собирался воспользоваться. А я после нескольких глотков сладкого хмельного напитка чувствовала себя довольной, расслабленной и безмятежной. Послав наследника по уже привычному ему маршруту (жаль, опять мысленно), вполуха вслушиваясь в слова очередной лирической баллады о неразделенной любви, вертела головой, с интересом изучая средневековую харчевню.

– Кого-то высматриваете? Может, позвать служанку? – снова примерил амплуа джентльмена его бессердечность.

Так как наш заказ уже принесли, то, по идее, высматривать мне было нечего.

– Еще пива?

– Мне бы с этим справиться, – покосилась на глиняную посудину, которая вполне могла сойти за маленькое ведерце, а потом с улыбкой – побочным эффектом пива, призналась: – Жду, когда начнется драка.

Во всех прочитанных мною фэнтезийных романах попаданки, не успев переступить порог трактира, тут же оказывались в центре внимания, а потом и вспыхивавшего на ровном месте скандала. Вот только одаривать меня непристойными комплиментами и сальными взглядами и провоцировать Скальде на мордобитие пока никто не спешил. А жаль. Я вовсе не против, если великолепному нашему подсветят фингалами правый или левый глаз. А лучше, оба сразу.

Но на нас попросту никто не обращал внимания. И атмосфера в таверне, несмотря на шум голосов и разгорающиеся то тут, то там споры, была вполне миролюбивой.

– Никогда не участвовали в трактирных драках?

– Не приходилось, – растерянно отозвался Герхильд. Очевидно, мне опять удалось выбить его из колеи своим любопытством. – А вы? – зачем-то спросил вполголоса.

Шутит или действительно интересуется?

– Увы, – вздохнула. – Только читала в книгах и видела в филь… В общем, о них слышала. Батюшка нас с сестрами редко куда выпускал. Вся моя жизнь прошла за стенами родового замка.

Герхильд негромко хмыкнул, словно этим своим «хмыком» хотел сказать: «Оно и видно. Дикая». Немного помолчав, все-таки вернулся к списку вопросов.

Непонятно только, зачем допрашивает, если я ему все равно неинтересна. И снова, стоило так подумать, сердце неприятно царапнула обида.

После сытного позднего обеда, или скорее раннего ужина, во время которого ни один из посетителей «Старого друга» не пожелал пересчитать собутыльнику зубы, мы продолжили прогулку.

Его великолепие почему-то не спешил закругляться. А я не решалась намекнуть, что уже вечереет и, наверное, нам пора обратно. Но лучше буду молчать, вдруг опять распсихуется.

Хорошо, что не заикнулась о возвращении в замок. Темная улочка, на которую мы свернули, выйдя из таверны, привела нас к площади, названной в честь ее главной достопримечательности – храма богини, которой, как недавно узнала, поклонялись во всей Адальфиве. Только в каждом королевстве у Претемной Праматери было свое имя.

После праздника живота моим глазам открылся самый настоящий праздник жизни. Я чуть не завизжала от восторга и вдруг почувствовала себя малолетним ребенком, которому родители впервые разрешили покататься на карусели.

Карусель здесь, кстати, тоже имелась. Счастливая ребятня восседала на деревянных драконах, лошадях в султанах, белокрылых фальвах, искусно расписанных красками, а взрослые эту карусель, на радость детворе, раскручивали.

Но не детская забава привлекла мое внимание, а пусть и скромных размеров, но все-таки каток. Самый настоящий, с малых лет так обожаемый мною каток! По которому скользили, иногда падая, визжа и хохоча, юноши и девушки. Вместе с ними, отражаясь в толще льда, танцевали отблески магических фонариков, гирлянды которых были протянуты над всею площадью.