Мой (не)сносный сосед

Засовываю голову под ледяной душ, пока парни нагло потешаются надо мной в коридоре, и пытаюсь сосредоточиться на чем-то, кроме маниакального желания отшлепать Васильеву. Не выходит. Сотни вариантов кровавого и не очень отмщения теснятся в мозгу, а дьяволенок на левом плече скорешился с ангелом с правого, и теперь они оба подталкивают меня к выходу. Впихивают в руки ключи от ямахи, снимают с вешалки шлем и заставляют рычать на иронично вздернувшего бровь Феликса.

– Так сложно не быть центром чьего-то внимания, а, Фил? – как сквозь вату, доносится до моего слуха, но я уже одержим вредной целью с густыми волнистыми светло-русыми волосами и хочу поскорее добраться до подземной парковки. А спарринг с Захаром можно и до завтра отложить.

В миг, когда вывожу байк из гаража, я совсем не думаю о последствиях. Так же, как и не думаю о том, что буду говорить Кнопке, когда ее найду. Я лишь наслаждаюсь порывом ветра, щекочущем шею, пью энергию суетящегося и куда-то спешащего города и лихо втискиваюсь в не слишком широкий просвет между белым мерседесом и ядовито-зеленым камаро. Готов поспорить, их владельцы, застрявшие в полуторачасовой пробке, сейчас нехило меня матерят.

Поддавшись кипящему внутри азарту, едва не проскакиваю нужный поворот, закладываю крутой вираж и приближаюсь к невысокой серой оградке, за которой раскинулась тенистая аллея, а дальше – знакомое пятиэтажное здание, не вызывающее ностальгии. В универе я появлялся редко, временами ради развлечения взламывал компьютер куратора или кого-то из преподавателей и менял безобидные обои с тигрятами на обнаженную Сашу Грей. А иногда скачивал ответы на контрольную и, подобно благородному разбойнику, раздавал их всему потоку.

В общем, немудрено, что в день моего выпуска фанатично крестились все: и грузный декан с пивным брюшком, и его рыжая помощница с дергающимся глазом и даже непробиваемая заместитель в синем костюме в белую полоску. А проректор по воспитательной работе подозрительно часто прикладывалась к пахнувшей то ли настойкой, то ли алкоголем фляжке. Зайти к ним, что ли?

Смакую шальную мысль пару секунд и, не слишком хорошо рассчитав тормозной путь, обдаю мнущегося у обочины парня фонтаном пыли. Игнорирую его красноречивое сопение, стекаю с ямахи и неторопливо стягиваю сначала шлем, а потом и балаклаву под оживленные шепотки группы студенток, стоящих неподалеку. Дай волю, вон та рыженькая с завитыми локонами и красными губами вообще бы меня облизала.

Чувствую себя как рыба в воде в их липком, немного навязчивом внимании и лишний раз убеждаюсь, что месяцы, проведенные в спортзале потрачены не зря. Девчонки охотнее западают на широкие плечи и рельефные руки, чем на мозги.

– Васильева! – чтобы выхватить из толпы знакомую фигурку, приходится как следует напрячься, потому что из-за небольшого роста, отсутствия каблуков и броского макияжа Алена теряется среди более эффектных сокурсниц. Но сейчас мне нужна именно она.

Растеряв всю внутреннюю браваду, девушка не слишком уверенно прокладывает путь между странным увальнем в широкой черной толстовке и с битой, торчащей из рюкзака, и высокой худощавой брюнеткой, что-то ему втирающей. Васильева останавливается в паре метров от меня, не спешит сокращать дистанцию, буравя глазами дыру в неровном асфальте, и беспокойно теребит лямку ранца и прикрепленный к ней значок с изображением университета, по которому я ее и нашел.

– Алена, ты его знаешь? – внезапно подает голос блондин рядом с нами, и теперь я начинаю изучать его пристальней. И чем больше я смотрю на этого гладкого, безупречно одетого мальчика, тем больше он мне не нравится. Из таких обычно выходят отменные маньяки и психопаты, вроде Анатолия Сливко или Теда Банди.

– Да, Миш, этой мой сосед, – с видом приговоренного к казни вздыхает Кнопка, за что мне снова хочется ее отшлепать, и я следую своему любимому девизу: «Импровизация – наше все».

– И нам ехать пора. Ты дядь Жору с двенадцатого топишь!

Моя ложь срабатывает магическим образом: Аленка не сопротивляется, когда я упаковываю ее в мотоциклетный шлем и опускаю визор, послушно вскарабкивается на ямаху и пристраивает ладони у меня на талии. И бросает мальчика Мишу изумленно открывать-закрывать рот рядом с такой же невыразительной тачкой, как и он сам.

Тепло от пальцев Кнопки просачивается даже сквозь мою футболку, и я забываю сказать ей, что руки лучше держать на баке. Не гоню и не лихачу, потому что я, хоть и тот еще дебил, но несу ответственность за чужую жизнь. А быть раскатанным по тротуару уставшим водителем какой-нибудь фуры вряд ли предел моих мечтаний.

Медленно, если учитывать мою нормальную скорость, проезжаю по главным улицам и испытываю легкую эйфорию от победы в мальчишеском противостоянии. Пусть, и нечестной. Странно все-таки на меня влияет эта мелкая.