Мой нелучший друг

– Ну давай, за встречу.

Мы подняли бокалы, чокнулись и понеслось.

К концу вечера я так разошлась в пересказывании своей жизни, вместившейся в промежуток одиннадцати месяцев, что не услышала хлопок входной двери. В тот момент, когда я крепко держалась за Женькину руку и, хохоча, изображала одноногую цаплю в центре кухни, из темноты коридора появился Сашка. Я не сразу поняла, как это произошло и откуда он взялся. Вытерла выступившие от смеха слезы, приняла нормальное положение и сдавленным от гортанного смеха голосом глупо спросила:

– А что ты здесь делаешь?

Саша молча смотрел на меня и постепенно белел. Скулы сжимались с такой силой, что мне казалось, еще чуть-чуть и треснет челюсть. Он станет плеваться зубами и от злости меня ударит. Но Сашка пялился на меня круглыми глазами и сжимал губы. Я прокашлялась, залпом допила вино в бокале и вспомнила о Женьке.

– Это Женя, мой друг. Только что из Америки.

Я показала пальцем на Женю, и Саша перевел взгляд на моего гостя.

Женька продолжал сидеть за столом, удобно развалившись на стуле, и даже не попытался подняться в знак приветствия. Мужчины посмотрели друг другу в глаза. И отвернулись. Мне стало неловко.

– Что здесь происходит?

Саша придвинулся ко мне ближе.

– Я… это… мы встретились, поговорили, выпили немного.

– Это я уже понял, – он бросил взгляд на пустую бутылку.

– Понимаешь, я была в агентстве, и мне там предложили сделать пластику, а потом продюсер рассказал о новом шоу. Я хотела бежать, а тут как раз позвонил Женька и я…

Рваными кусками прожитого дня я пыталась быстро всунуть информацию в Сашкин мозг. Получалось плохо. Он смотрел на меня, как бык на красную тряпку, и совсем не поворачивался в сторону Женьки. Тот же, напротив, наблюдал за моей оправдательной сценой из-под полуопущенных век.

– И ты его пригласила в наш дом?

Сашка надвигался, недобро сверкая глазами. Я стала пятиться к окну.

– Ты не должна оправдываться, – раздался Женькин голос.

Мы оба замерли, развернулись и уставились на него. Женька сидел в той же вальяжной позе и смотрел мне в глаза.

– Ты не должна оправдываться, Вика. Ты ничего крамольного не совершила. Да, выпила три бокала вина с лучшим другом. Ну и что?

Последний вопрос был адресован Сашке. Сашка мгновенно выпрямился. Я поспешила вмешаться.

– Женя – мой одноклассник, старинный друг, понимаешь? Он на днях вернулся из Америки, целый год там жил, представляешь? А сегодня позвонил. Я как раз была…

– Это я понял, – перебил Сашка, – какое удачное стечение обстоятельств.

– Нет, неудачное. Я работу потеряла, а Женька просто меня оттуда забрал.

– Какое удачное совпадение, – повторял как заклинание Сашка, – я за порог, ты – любовника в дом.

Я замерла, как будто меня окатили кипятком. Лицо стало пунцовым. Женька хмыкнул. Сашка стукнул кулаком по столу.

– Хватит ломать комедию!

– Ты с ума сошел?

Я схватила Сашку за руку. Кровь отхлынула от лица, глаза быстро-быстро заморгали.

– Что ты говоришь, Саша?

– Вика, такого я от тебя не ожидал, – прошипел он сквозь зубы.

– Саша, это мой друг. Мой друг, – по слогам произнесла я.

– Какой друг? Ты мне о нем не рассказывала.

Саша сверлил меня взглядом. Я чувствовала себя как на допросе. Без вины виноватая.

– Он был в Америке, и когда мы с тобой познакомились…

– А, я все понял, – в который раз перебил он, – когда этот уехал, ты нашла меня. Очень удобно!

– Я думаю, вы неправильно понимаете ситуацию, – наконец-то встал из-за стола Женя.

– А тебя никто не спрашивает, – рявкнул в его сторону Сашка.

– И все-таки, я бы хотел, чтоб вы дали возможность Виктории рассказать. А вы все время ее перебиваете.

Сашка раздул ноздри и стал надвигаться на Женьку.

– А ты кто такой? Ее адвокат? Чего лезешь, куда не следует?

Женька был невозмутимо спокоен. Я наблюдала за этой сценой ревности, как из окопа. Как будто через экран. Я не я и ситуация эта не моя. Все было какое-то трагическое, неправдоподобное. Сашка, стиснув кулаки, приблизился к Женьке. А тот, будто издеваясь, был расслаблен и иронично настроен.

– Вика говорила, что вы нападающий. Но я думал, это относится к футболу.

В чашу терпения Петрешенко упала последняя капля. В одну секунду он взмахнул кулаком и, вложив в удар всю свою злость, расквасил нос противнику. Женька закрыл лицо руками от боли. Я закричала. Сашка посмотрел на окровавленный кулак, схватил сумку, брошенную в прихожей, и выскочил за дверь.

Я смотрела на происходящее стеклянными глазами. На меня напал столбняк.

– Дай салфетку, – попросил Женька.

Я отмерла и кинулась доставать аптечку.

– Ничего не надо, – отмахнулся он, – салфетку дай. Или полотенце.

Я с жалостью смотрела на друга, который скрылся в ванной, и не могла объяснить произошедшее. Что напало на Петрешенко? Почему он решил меня приревновать? Зачем так провокационно вел себя Женька? Куда ушел Сашка? И что со всем этим делать мне?

Глава 20

Когда Женька вышел из ванной, я сидела за столом, понурив голову и пила водку, найденную в запасах. Он остановился на пороге и тихонько засмеялся.

– Ты чего? – Я подняла заплаканное лицо.