Мой неправильный ты

Дорогой мой любимый ты! Я рада, что получила сентябрьское письмо, потому что оно заставляет нас поговорить по существу. Не могу сказать, что последнее твое длинное письмо меня порадовало. Конечно, я знала – с той ночи, когда пролила столько слез, что наша история, видимо, идет к концу и что-то в некотором смысле уже умерло, но для меня было шоком осознать, что конец мог наступить так скоро, уже осенью, что он может наступить, например, завтра, – нет, меня это, конечно, не радует.

Я вполне понимаю, что тебе нужна жена, твоя и только твоя, и ты заслуживаешь этого. Ты – прекрасная судьба для женщины, и я бы от всего сердца желала избрать такую судьбу для себя, но не имею права. Да, я понимаю тебя, Нельсон. Мне бы только хотелось, чтобы ты не жалел о своей прошлогодней верности, она не была бессмысленна. Для меня так много значила твоя подлинная, согревающая любовь, она так глубоко волновала меня и я с таким счастьем платила тебе тем же, что если я еще хоть что-то для тебя значу, то не жалей. Не жалей о том, что отдал мне так много, ведь благодарность моя не знала предела.

Да, жизнь коротка и холодна, поэтому не стоит пренебрегать такой сильной и горячей любовью, как наша. Нет, не было безумием любить друг друга, жертвуя всем остальным, мы были счастливы, по-настоящему счастливы, многим за всю жизнь не выпадает и десятой доли нашего счастья, я никогда не забуду этого, и, надеюсь, ты тоже будешь иногда вспоминать. А пока, милый, я мечтаю только об одном, чтобы мы еще хоть один раз побыли вместе: приезжай в Париж между апрелем и сентябрем.

И о том, чтобы дружба наша не оборвалась, даже если у тебя появится жена.

Твоя Симона.

Рите показалось, что она одним прыжком преодолела путь до ворот, открыла калитку и выскочила на проезжую часть. Две машины стояли в ряд, но ее ждет «форд» белого цвета, с диспетчершей она несколько раз говорила, а Павлу так и не дозвонилась: занято.

Таксист, неопределенного возраста парень в кепке, серьезный, от дороги постоянно отвлекался, рассматривал Риту, не отрывающую мобильника от уха, но в то же время и не произносящую ни слова. Ясно, что женщина нервничает. Красивые женщины всегда нервничают. У них и поводов больше, пока со всеми разберешься, дочка у него такая – нервная, длинноногая, как арабский скакун, ноздри вечно раздувает, то ей не так, это не этак. Ни минуты покоя, от поклонников отбоя нет, но как по канату балансирует. Вот-вот сорвется, он постоянно волнуется, хоть и взрослая, давно живет в другой стране, иностранка. Печально.

– Ты дома? – Рита наконец дозвонилась.

– Да.

– Павел, я здесь, я к тебе приехала. Но… Павел, мы сейчас обо всем поговорим, у тебя полчаса гудки были.

– Телефон разрядился, только что включил.

– Ну, хорошо, через минуту я у тебя.

Рита увидела знакомый подъезд, бросила мобильник на колени. Хотела заплатить по счетчику, но у шефа сдачи нет.

– Извините, девушка, а вы уверены, что вам такси не понадобится? Давайте я вас подожду, все равно сполна рассчитались, могу передохнуть. Вам просто повезло, я в том районе оказался, там что такси, что клиенты – редкость. Да и время позднее, такси найти сложно.

– Что, нервный вид у меня? Ну бывает, извините. Скажите ваш личный номер, я вам позвоню, обменяемся, ага? Говорите. – Рита на ходу соединилась с парнем в кепке: «Да, я Рита, будем знакомы, кстати». – «Арик… Аркадий, иначе говоря. Очень приятно. Удачи вам!»