Мои нереальные парни

Лола, которую я почти не видела с тех пор, как она отбыла в страну любви и получила там постоянную прописку, радовалась за меня. Теперь она стала главной защитницей моногамии и послом серьезных отношений. Будь ее воля, Лола бросила бы работу и подалась в миссионеры, чтобы ходить от двери к двери и раздавать брошюры о том, как спастись с правильным романтическим партнером. Она настойчиво интересовалась, когда мы сможем пойти на двойное свидание, и каждый раз я отказывалась под каким-нибудь туманным предлогом. Наша с Максом возрожденная связь еще не окрепла, и до поры до времени мне хотелось защитить ее от посторонних. Джо считал наше воссоединение катастрофой, хотя дипломатично заявил, что я должна доверять инстинктам, не забывая об осторожности. Мама была счастлива и мечтала познакомиться с Максом: она нашла новый рецепт морковных спагетти и хотела испробовать его на нас. Кэтрин я не сообщила – мы с ней все еще не разговаривали.

В конце концов, тьма, предваряющая наше воссоединение, начала рассеиваться, и осталось только то, что я любила в нем – в нас – прежде. Мы разговаривали – открыто и много. Мы смеялись, слушали друг друга, напивались, были спонтанными и развратными, домашними и безмятежными. В присутствии Макса я вновь ощущала прилив целеустремленности и энергии: каждый день мне хотелось что-то делать, видеть, узнавать и достигать того, чем я могла поделиться с ним по возвращении домой. Что и происходило почти каждую ночь у него или у меня: я дала ему ключ от своей квартиры.

Через месяц после воссоединения мы впервые поехали отдыхать вместе. В один из жарких июньских уик-эндов мы наняли на три ночи тошнотворно романтический коттедж: повсюду бродили пони, а в саду за домом бежал ручей. Я считала, что за пределами города мы наконец по-настоящему станем «парой», а не просто людьми, которые временно «встречаются».

Мы поехали на машине Макса и добрались до коттеджа в пятницу днем. Пускай только на две ночи, но нам предстояло спать в новом доме, который не был ни его, ни моим, а нашим, словно мы настоящая семья. Распаковывая сумки и складывая продукты в холодильник, мы ощущали себя двумя детьми, играющими во взрослых. Я вспомнила нашу с Кэтрин первую ночь в первой совместной квартире после окончания университета. «Теперь взрослые», – сказала она с улыбкой, пока мы ели тосты с фасолью, сидя на покрытом пятнами ковре в гостиной без мебели.

В субботу ближе к вечеру Макс вышел на пробежку. Когда он вернулся с порозовевшим лицом и влажными волосами, я готовила пирог на ужин. Макс прислонился к косяку кухонной двери, переводя дыхание.

– Черт!

– Что?

– Вот чего я хотел.

– Чего?

– Зайти в кухню и обнаружить, как ты возишься с мукой и маслом.

Я рассмеялась.

– Правда?

Он издал похотливый стон.

– Да. Именно этого. А еще, чтобы у тебя на лице была мука – совсем чуть-чуть на щеке, – это сделало бы картинку идеальной.

– Только в кино женщины занимаются стряпней с идеально нанесенной мукой на лице. Все бытовые фантазии в фильмах – выдумка. Мы не заворачиваемся в простыню по утрам. Не надеваем рубашку бойфренда на голое тело, когда работаем по дому.

– Просто присыпь лицо мукой, давай, – умолял он. Я неохотно мазнула по щеке. – Идеально. Представляю тебя в огромной кухне, типа деревенской.

– Ладно, согласна.

Макс подошел, обнял меня сзади и произнес мне в волосы:

– И без одежды, в одном фартуке. – Он поцеловал меня в шею. – Я бы, конечно, не удержался и ущипнул твой зад. – Я повернулась к нему. – А ты бы сказала: «Не при детях».

Мое сердце сделало двойной пируэт. Биологические инстинкты предали меня, обернувшись коварной западней, опасным чудовищем, равнодушным к здравому смыслу. Завести ребенка от Макса в ближайшем будущем – об этом не могло идти речи. Но все мое существо откликнулось на идею как на единственно верное решение. Шутливые слова Макса пробудили ненасытную жажду, глубоко укоренившееся желание, заложенное во мне без моего ведома. Кто его туда заронил? Или оно передалось по наследству от мамы? От бабушки? Никто не спросил моего мнения. Я привыкла выбирать количество порций эспрессо в кофе, цвет выключателей, акцент и пол озвучки в навигаторе. Я постоянно отвечала за все мельчайшие решения каждый божий день. Так кто же вместо меня решил, что больше всего на свете я хочу ребенка?

– Зачем мне готовить голой при детях?

– Тс-с, – сказал он.

– Ты объединяешь две абсолютно несовместимые фантазии.

– Ну и ладно.