Мой неверный муж (СИ)

— Пропусти, — пыталась меня обойти, но я не давал, не выпускал из лифта. — Марат, ты пьян, — нервно заметила, пытаясь нажать на кнопку «открыть двери».

Я схватил ее за руку и ударил по кнопке седьмого этажа.

— Отпусти, — пыталась вырваться, но я молчал. Я кипел. Я все мог представить, но не это. Хуже только, если подглядывать, как ее Реутов натягивает. Лифт открылся, и я потащил жену в свой номер. Толкнул внутрь и захлопнул в дверь.

— Это вот так ты отца родного оплакиваешь, да?

Глава 42

Полина

Время перевалило за полночь, а я все сидела на кухне: смотрела в стену и сжимала кружку с давно остывшим чаем. Рядом мама Жанна: ей тоже не спалось. Мы не говорили, просто вместе провожали сложный день: каждая молчала о своем.

Моя мама уснула только после успокоительного и снотворного, хорошо, что дети легли без привычного бурного нежелания. Наоборот, притихшие и в полном смятении. Это первая потеря близкого человека.

— Поля, иди уже ложись, — свекровь сжала мою руку. — Столько дней бегаешь, занимаешься… Хватит, дай себе отдых. Поплачь…

Я слабо улыбнулась и моргнула, смазывая сухие красные глаза. С тех пор как попрощалась с папой в морге — я не плакала. Я должна была быть сильной, заниматься организацией, достойно держаться. На меня смотрели и ориентировались мои дети. Если я сломаюсь, они тоже не выстоят.

— Скоро пойду. Вы тоже ложитесь. Поздно уже.

Мама Жанна тяжело поднялась. Я успела погладить ее руку и сказать спасибо. Она мне очень помогла. Всем нам. Бывают же люди с большим сердцем, только это не всегда ценят по достоинству, а иногда эгоистично используют в своих целях.

Оставшись одна, дала волю заледеневшим в груди слезам, тихому и горькому рыданию. Плакала, пока тугой комок в горле не ослабил давление. Один год. Всего один! А столько потерь, разочарований, изменений.

Я достала телефон и смахнула звонки, только один номер меня интересовал. Я должна поблагодарить Пашу. Он поддержал. Это было совсем не обязательно, но приятно, что есть люди, ничего тебе не должные, которым не все равно. Для которых ты имеешь значение. Я важна. Именно я.

Я: Спасибо…

Я не ждала ответа, поздно уже, но он пришел:

Паша: Не спится?

Я: Ага

Паша: Мне тоже

Я: Что делаешь?

Паша: Думаю

Паша: О тебе

Я молчала. Несколько раз порывалась написать или даже набрать его номер. Писала, затем стиралась. Звонила и тут же сбрасывала. Я ведь тоже думала: обо всем и о нем тоже…

Паша: Я тебе нужен?

Он ведь прилетел ради меня: чтобы мне подставить плечо, если оно понадобится, а если нет, то это мой выбор. Сейчас я могла решить, что мне действительно нужно. Кто необходим моему застывшему сердцу. Чье тепло отогреет.

Я не ответила на сообщение, но вызвала такси. Внутри все такое черствое, сухое, стылое, а я живой быть хочу! Любить хочу! Нужной быть хочу! Как женщина. Просто женщина без титулов и регалий. Может плохая, может не такая, не оправдывающая чужих ожиданий, но я должна себе нравится в зеркале. В первую очередь себе!

До Хилтона по ночным дорогам такси домчало за двадцать минут. Мой телефон молчал: Паша больше не спрашивал, а я… Все, что хотелось сказать, скажу лично.

Я постучала в 507 номер. Это Пашин. Он говорил, что если понадобится, то могу приходить в любое время. Мне нужно. Теперь да.

— Да, — ответила, как только открылась дверь. — Нужен.

Я абсолютно не готовилась к встрече с мужчиной: заплаканное лицо, блузка и джинсы, обычное белье. Первый раз после долгого перерыва виделся как-то иначе, но сегодня мне хотелось больше раствориться в мужчине, нежели восхитить и поразить его. Хотелось взять, е на отдать. Отдам потом, когда ресурс восполнится.

— Точно? — спросил серьезно, затаскивая меня в номер.

— Я хочу тебя, Паш… Очень хочу, — обняла за шею, становясь на носочки, теряясь в аромате горького апельсина и острого ладана. Губами поймала бешенный пульс на его шее, позволяя подхватить под ягодицы и забросить мои ноги себе на пояс.

Паша вжал меня спиной в стену, целовал жадно, вздохнуть не давал. Он в одних шортах, а на мне слишком много одежды. Я пыталась расстегнуть пуговицы блузки, но на третьей сбилась и позволила сорвать ее через голову вместе с бюстгальтером.

Паша впечатался в меня бедрами, жестко фиксируя, а сам мял груди, сжимал, гладил, дразнил соски, грел и кусал. Внизу живота ныло и горело, просило свой кусочек блаженства. Паша толкался в меня через ткань, но наши игры стали уже не актуальны. Я хотела до конца, до предела, на всю длину: с всхлипами, стонами и порочной сладостью. Чтобы себя прежнюю потерять. Чтобы себя новую найти.

— Поль, у меня нет защиты… — хрипло предупредил.

— Не готовился? — рвано спросила, не хотела оставаться без его губ. — Это Европа, Паш, — зарылась пальцами в короткие кудри. Для меня это стало уже половиной оргазма, — вместе с шампунями и кондиционерами должна парочка лежать…